«16 ноября 1938 г.
Милая моя, хорошая Лялюшка! Горячо обнимаю тебя, Наташку и маму и сообщаю Вам, что я жив, здоров. Самочувствие у меня хорошее и состояние удовлетворительное. Очень много думаю и вспоминаю о Вас, дорогие мои, как Вы там поживаете и что поделываете. Наташка, верно, сильно подросла и окрепла за это лето, смотрите же, берегите
Наташа Королева и овчарка Бинго. Барвиха, 1938 г.
Фотография В.Н. Москаленко
ее, мою милую черноглазую дочурку. Как Лизуха? Вспоминаю Вас всех и тебя, моя милая девочка, как самое светлое видение жизни. С этими мыслями начинается и заканчивается каждый мой день здесь. Посылать тебе я смогу 2 письма в месяц и столько же получать от тебя.
Мой адрес такой:
Гор. Новочеркасск, Ростовской области
Почтовый ящик № 43
Сергею Павловичу Королеву
Ну, а дальше - твое письмо будет соответствующим путем доставлено мне. Когда будешь мне писать, то указывай на своем конверте полностью свое имя, отчество, фамилию и свой обратный адрес (Конюшковская 28, кв. 11), точно так, как это делается на заказных письмах.
Когда получу от тебя ответ, то, конечно, отвечу, а главное, буду хоть знать, как Вы там живете, и о себе напишу как-то полнее, потому что когда пишешь первые письма, всегда не хватает слов, хотя перед этим много думаешь и готовишься. Итак, пиши, буду с нетерпением поджидать твои письма. Крепко обнимаю тебя и Всех Вас, мои дорогие: Всегда с Вами, Сергей».
Письмо перечитывали несколько раз всей семьей. Его общий настрой вселял оптимизм и веру в то, что рано или поздно мы снова будем вместе. Еще два письма отца пришли в декабре 1938 г., но никакой информации о том, что с ним будет дальше, там не содержалось.
Жизнь нагла в конце 1938 г. была трудной и в первую очередь, конечно, для мамы. Ей приходилось очень много работать, чтобы прокормить нас троих и посылать деньги отцу. Иногда она возвращалась домой пешком, а не на трамвае, чтобы сэкономить немного денег. Питались очень скромно. Покупали в основном «микояновские» котлеты по 10 копеек. Мама вспоминала, что приходя домой, она уверяла Лизу, что пообедала на работе, на что Лиза отвечала, что тоже сыта, так как ее угостила обедом Катя - дворничиха. Обе прекрасно
Наташа Королева.
Барвиха, 1938 г. Фотография
Ю.М. Винцентини
понимали, что и то, и другое было неправдой, но благодаря этой неправде все котлеты доставались ребенку, то есть мне. Только один раз в месяц, в день зарплаты, мама позволяла себе удовольствие: покупала белоснежный, мягкий, теплый батон с изюмом за 23 копейки и вместе с пачкой мороженого съедала его одна. Много позднее мама подарила мне свою фотографию того времени, написав на обороте: «Моей родной единственной Натухе, так украшавшей мне мое невеселое существование в эти годы и всем своим существом придававшей мне силы, бодрость духа и упорство в отношении борьбы за жизнь».
Осенью 1938 г., видя, как тяжело живется маме, как она борется за существование, надрываясь на трех работах, профессор М.О. Фридланд, заведующий кафедрой травматологии и ортопедии Государственного центрального института усовершенствования врачей (ЦИУв), действовавшей на базе Боткинской больницы, и главный врач больницы Б.А. Шимелиович решили ей помочь, предложив подать заявление о зачислении на должность ассистента кафедры. Мама согласилась не сразу. Она знала, что ей придется, заполняя анкету, написать, что ее муж арестован, а кто возьмет на такую должность жену арестованного? Тем не менее Михаил Осипович и Борис Абрамович убеждали ее и буквально заставили написать заявление. По их рекомендации, к величайшему удивлению мамы, с 1 сентября 1938 г. она была зачислена в штат института на должность ассистента. Но вскоре ее неожиданно вызвали в кабинет главного врача, где уже находилась директор ЦИУв профессор В.П. Лебедева, которая очень внимательно посмотрела на нее и задала несколько вопросов. Лишь потом мама узнала, что какой-то «доброжелатель» сказал директору, что она - итальянка, плохо говорит по-русски и даже институт закончила за рубежом... Маму приняли на должность ассистента без кандидатской степени с тем условием, что она должна как можно скорее подготовить и защитить диссертацию. Теперь, помимо трех служб, предстояло еще заниматься научной работой. М.О. Фридланд предложил ей тему: «Спирт-новокаиновая блокада как метод борьбы с мышечной ретракцией (сокращением мышц. - Н.К.) при переломах длинных трубчатых костей». Экспериментальную часть диссертации мама выполняла по ночам на лягушках, морских свинках и кроликах. Имея уже большой опыт работы практического врача-хирурга, много оперируя на органах брюшной полости и костях, она сама была не в состоянии зарезать лягушку. Приходилось, несмотря на дефицит денег, нанимать санитарку, оплачивая ее «труд», иначе завершить работу оказалось бы невозможно. Когда экспериментальная часть диссертации была закончена, разработанная методика начала применяться в клинике у больных с переломами длинных трубчатых костей, а затем и ребер. В дальнейшем она нашла широкое применение при лечении раненых во время Великой Отечественной войны. В конце 1938 г. отец все еще находился в Новочеркасской тюрьме. Его безумно угнетали вынужденное безделье и безысходность, в которой он оказался. Но в глубине души теплилась надежда, что все еще может измениться, что его