Бабушка была на седьмом небе. По дороге домой и дома она еще и еще раз перечитывала напечатанные на машинке такие важные для нее и ее сына слова: «Направляю на Ваше рассмотрение письмо гр. Баланиной о пересмотре дела осужденного ее сына».
Заручившись поддержкой Громова, бабушка стала готовиться к походу в Верховный суд. Предварительно вместе с мамой она побывала дома у юриста, которого кто-то рекомендовал маме. Это была женщина средних лет, внимательная и толковая. Она жила на Большой Молчановке. Бабушка уже дважды бывала у нее в юридической консультации на Пушкинской улице. Сейчас она хотела получить совет, что говорить и как себя держать на приеме у председателя Верховного суда. Юрист не стала советовать, что говорить, сказав, что бабушка и сама прекрасно все объяснит. Зато порекомендовала ей иметь вид не бедной просительницы, а уверенной в своей правоте красивой женщины: «Оденьтесь к лицу. Вы должны произвести впечатление и своей настойчивостью добиться положительного результата. Это последнее, что вы можете сделать для вашего сына, желая его спасти. Если вы получите здесь отказ, больше вам никто не поможет». И кроме того, предложила прийти наутро к ней в консультацию, чтобы снять с ходатайства Громова машинописную копию, а подлинник, на всякий случай, оставить себе. Бабушка так и сделала. На следующий день она надела платье синего цвета, которое ей шло, настроила себя на решительный разговор и отправилась. В приемной председателя Верховного суда было много народу. Когда подошла ее очередь, она вошла в кабинет секретаря и увидела у окна двух машинисток, а у письменного стола высокого, молодого военного, который внимательно ее выслушал, взял ее заявление с копией ходатайства М.М. Громова и назначил день приема. К заявлению бабушка приложила выдержки из трех писем моего отца. Вот текст этих документов:
«ПРЕДСЕДАТЕЛЮ ВЕРХОВНОГО СУДА СОЮЗА ССР
Тов. ГОЛЯКОВУ
От БАЛАНИНОЙ Марии Николаевны
(по первому мужу КОРОЛЕВОЙ)
прож. Москва 18, Октябрьская ул. д. 38 кв. 236
ЗАЯВЛЕНИЕ
Мой сын КОРОЛЕВ СЕРГЕЙ ПАВЛОВИЧ, осужденный в 1938 году Военной Коллегией Верховного Суда Союза к 10 годам тюремного заключения, ныне находится в гор. Новочеркасске, почт, ящик № 43.
Я прошу Вас о пересмотре его дела, так как сын убежден в своей невиновности, что видно из его писем, в которых он высказывает твердую уверенность в том, что при пересмотре его дела в Верховном Суде Союза, куда он в октябре-ноябре 38 г. направил свое мотивированное заявление, «ВСЕ ВЫЯСНИТСЯ И ПРАВДА ВОСТОРЖЕСТВУЕТ». Выдержки из писем прилагаются на особом листе (подлинные письма могут быть представлены по первому требованию).
О сыне я могу сообщить следующее:
Сын мой, один из ведущих инженеров Научно-Исследовательского Института № 3 НКОП (Народного Комиссариата Оборонной Промышленности).
29 мая 1938г при проверке одного из опытов над засекреченным объектом своих работ сын был ранен и с сотрясением мозга доставлен на излечение в больницу им. Боткина.
Не закончив еще курса лечения, имея еще больничный лист, он был арестован органами НКВД по ордеру № 129 от 27.VI 1938г в Москве.
Вся жизнь сына, которому в настоящее время 32 года, обстановка, в которой протекала его работа, а равно сопровождавшая ее борьба заставляют меня не только, как мать, но и как советскую гражданку обратиться к Вам с настоящим заявлением, в целях восстановления истины.
Сын мой, КОРОЛЕВ СЕРГЕЙ ПАВЛОВИЧ, инженер-конструктор авиа- и ракетных аппаратов и одновременно летчик.
Его планер «Красная Звезда» в 1930 году сделал первую в мире мертвую петлю, другой его проект - аэроплана - получил премию на конкурсе.
В область реактивного движения он также, несомненно, внес свой вклад (печатные труды, доклады - его доклад в Академии наук СССР помещен в «Трудах Академии наук»).
Он - пионер реактивного дела. В его комнате в 1931 году маленькой группой, с участием покойного профессора Цандера, давшего первую конструкцию особого реактивного двигателя, обсуждалась эта замечательнейшая проблема сверхскоростных полетов. Сын поддерживал тесную деловую связь и с Циолковским.
Сын был организатором, руководителем этой Группы Изучения Реактивного Движения (ГИРД), умел зажечь энтузиазмом коллектив рабочих и инженеров, которые по суткам не выходили из помещения, стремясь помочь своей стране, Партии и Правительству наладить новую отрасль техники и обороны СССР.