Бабушка и мама сразу поняли, что полученному документу надо немедленно дать ход. Заявление перепечатали и отправили по назначению. Оно было подписано бабушкой, которая внизу приписала: «Черновик, с которого снята эта копия, может быть мною представлен по первому требованию». Именно этот экземпляр заявления отца оказался в его деле. На нем есть резолюция прокурора отдела по спецделам: «Следователю тов. Быкову. Направляю Вам жалобу Королева для приобщения к его делу и проверки указанных им в жалобе доводов по существу обвинения».
Итак, в декабре 1939 г. отец навсегда покинул Магадан. Уже в конце своей жизни он как-то сказал, что хотел бы слетать на Колыму и посмотреть, как она изменилась за прошедшие годы, но осуществить это ему не удалось.
Мне же очень хотелось побывать на прииске Мальдяк, где отец провел несколько самых тяжелых месяцев своей жизни. Такой случай представился в 1991 г. 12 августа я прилетела в Магадан и уже на следующий день на «Волге», любезно предоставленной Магаданской администрацией, в сопровождении заслуженного учителя, историка и журналиста Д.С Райзмана и журналистки Н.А. Сусловой, отправилась на прииск Мальдяк. Перед выездом на Колымскую трассу мы проехали в поселке Сокол по улице Королева. Первые 150 км пути, до перевала с колоритным названием Стополста, шоссе было асфальтировано, затем пошел пыльный грунтовый большак. Стояла жаркая сухая погода и местами вдоль трассы горел стланик. Меня поразили красота и величавость северной природы. И еще - безмолвие. Единичные машины и полное отсутствие людей. Через 12 часов, оставив позади 685 км, мы въехали в районный центр Сусуман, где нас ожидал ночлег.
В поселке Мальдяк, расположенном в часе езды от Сусумана, около конторы собрались местные жители, узнавшие о нашем приезде. Состоялась теплая, сердечная встреча. Потом мы посетили школу, пообщались с учителями и детьми. Я подарила им экспонаты, связанные с жизнью отца, и по инициативе директора школы Н.Ш. Язевой они решили организовать уголок его памяти. На прощанье ребята преподнесли мне баночку колымского варенья из голубики и помидоры, выращенные в школьной теплице.
Потом мы осмотрели поселок. От прошлого остались только два барака, где располагались в 30-е годы лагерное начальство и охрана. Мы поднялись на плоскую вершину сопки, где стояли когда- то брезентовые палатки заключенных - теперь, к счастью, ни тех, ни других нет, - и я набрала для своего домашнего музея немного земли с этого злополучного для моего отца места. Затем поехали к бутаре - сооружению для промывки золотоносного песка. Я смотрела, как бульдозер подгребает породу, мысленно представляя себе усталых, изможденных людей - и среди них отца, которые в лютую стужу добывали эту породу и вручную возили ее тяжелыми тачками. Да, жестокое было время!
После обеда мы вернулись в Сусуман, и там в здании райсовета я рассказала собравшимся об отце, показала слайды и кинофильмы, ответила на многочисленные вопросы. Меня познакомили с бывшим заключенным И.М Петелиным, отбывавшим срок на Колыме одновременно с отцом, только на другом прииске. Он поведал много подробностей о лагерной жизни заключенных, условиях их работы, взаимоотношениях.
Вечер мы провели у Татьяны Дмитриевны Репьевой - бывшего лагерного врача. Память ее, несмотря на преклонный возраст, оставалась ясной. Она рассказала, что по окончании Горьковского медицинского института была направлена на работу в Восточную Сибирь. С января 1937 г. по 29 декабря 1939 г. заведовала медчастью лагеря на прииске Мальдяк, которая располагалась тогда в большой брезентовой палатке, разделенной внутри фанерными