Более того, в настоящее время я вынужден очень и очень просить Вас уже лично и непосредственно вмешаться в мое дело, не ограничиваясь ни обычным запросом, ни докладом из вторых рук, т.к. я ясно вижу (и этому есть документальные и технические данные и живые свидетели), что имеет место следующее:
1. Исключительно важное и существенно необходимое для СССР оборонное дело - создание ракетных самолетов, резко превосходящих по своим летно-тактическим данным лучшие винтомоторные современные образцы, - это дело замалчивается, презрительно игнорируется и ведется недопустимо медленно и плохо. Несмотря на всю вопиющую недопустимость такого положения, вот уже третий год, как все мои заявления не только безрезультатны, но я не знаю даже их судьбы.
2. Работы над ракетными самолетами в СССР были впервые организованы и велись мною. Аналогичных работ более не велось нигде. Но арестованные враги народа подлой клеветой ввели в заблуждение НКВД, в результате чего я был в 1938 г. арестован и тогда же осужден Воен. Колл. на 10 лет тюрьмы. Гнусное поведение и ложь со стороны нескольких карьеристов, использовавших свое служебное и партийное положение, это все усугубляет. Работа была для меня целью всей моей жизни, и я еще и еще раз заявляю, что она была полезной и важной для СССР. Я мечтал создать впервые для СССР мощные ракетные самолеты, но вот уже 3-й год, как меня топят буквально в ложке воды, пытаются изобразить вредителем, троцкистом, всячески уменьшают значение моих работ и мое, как специалиста и пр. А между тем факты, документы, экспертиза и пр. дают совершенно обратную картину.
3. На следствии 38 г. меня подвергали репрессиям, добиваясь «признания» моей вины, хотя я ни в чем не виноват и хотя было ясно, что мой арест принесет лишь вред большому и нужному делу и есть результат лжи, клеветы и обмана. Но суд, не разбираясь в деле, осудил меня, и лишь 13 июня 1939 г. приговор отменяется и я возвращаюсь с Колымы на пересмотр.
4. При повторном следствии устанавливается несостоятельность и просто ложность моих обвинений, как моими показаниями, так и фактами испытания объектов и первого ракетного самолета, которые я разрабатывал еще до моего ареста. Это подтверждает экспертиза, которая также опровергает прочие нелепые и лживые обвинения против меня, но дело не меняется. Повторное следствие с самого начала не становится на путь объективного рассмотрения моего дела, а наоборот, всячески замазывает и прикрывает его юридическими крючками, не желая за всем этим видеть ни большого дела, ни невинного человека.
5. Несмотря на мою невиновность и опровержение обвинений моими показаниями и экспертизой, несмотря на мою многолетнюю честную и преданную работу на благо моей Советской родины, несмотря на более чем двухлетнее мое тяжелое пребывание в тюрьмах и Колымских лагерях, - я снова осужден на 8 лет!
Уже третий год скитаюсь я по тюрьмам от Москвы до бухты Нагаево и обратно, но не вижу конца.
Положение мое ужасно. Я горячо хочу снова работать над ракетными самолетами - в этом вся моя жизнь, но я не могу этого добиться. Я горячо еще и еще раз прошу Вас лично вмешаться в мое дело, уделить его рассмотрению хоть несколько минут, а по всем вопросам, которые требуют выяснения, прошу предоставить мне возможность дать показания, допросить свидетелей с моей стороны - проф. Пышнова, проф. Юрьева, инж. Дрязгова, а также экспертов Щетинкова и Кисенко, дать мне очные ставки и пр. Я могу доказать мою полную невиновность и прошу дать мне эту возможность. Я глубоко подавлен неправильным и несправедливым решением Особого Совещания, зачеркивающим всю мою жизнь и работу. Я уже писал Вам заявления 10 июня с.г. из Внутр. тюрьмы и 5 июля из Бутырской тюрьмы, а также прокурору гр. Осипенко 2 июня с.г. из Внутр. тюрьмы и просил Вашего вмешательства, чтобы объективно выяснить истину. Ниже кратко повторяю существо дела.
Я авиаинженер и летчик. Ряд лет работал в авиапромышленности. Осуществил ряд своих оригинальных конструкций планеров и самолетов, на которых были установлены рекорды. С 1931 года заинтересовался ракетной проблемой и был организатором этого дела в Москве, где в 33-м году при моем участии пускается первая советская жидкостная ракета. Тогда же впервые в СССР я стал работать над крылатыми ракетами и самолетом для полета человека. Одна из первых книг о полете на ракетах написана мною в 34 году, а также ряд статей, сделан ряд докладов и пр. С 1935 г. я без посторонней помощи практически веду работы, испытываю ряд ракет, делаю сотни опытов и пусков. Летом 1938 г. я испытываю первый ракетный самолет, осуществленный по моему проекту мною же и закончивший испытания с успехом уже без меня в 40 г., как указывает экспертиза. За рубежом уже 15-20 лет работают над этими вопросами, но самолета не создано.