Еще просьба - напишите же мне, наконец, о бабушке. Ведь прошло столько времени, и я у Вас ничего не спрашивал (Отец не знал, что Мария Матвеевна в марте 1940 г. умерла. - Н.К.).
Крепко тебя обнимаю, мой милый, родной, хороший шалунишка, моя милая девочка. Крепко жму твою руку. От Глеба (Кто это, установить не удалось. - Н.К.) привет. Сергей».
Омский завод выполнил задание и взятые обязательства - наладил серийный выпуск одного из лучших пикирующих бомбардировщиков второй мировой войны - самолета «Ту-2». К осени 1942 г. было выпущено уже 78 машин. То был подвиг всего коллектива, в том числе и моего отца. Но его мысли и душа стремились к другому - к ракетам и ракетопланам, к тому, чем он занимался до ареста и что давно стало смыслом его жизни. Однако в Омске эти проблемы никого не интересовали. Поэтому, когда отец услышал от одного из сотрудников, что заключенный В.П. Глушко находится в Казани и занимается созданием ракетных двигателей для самолета В.М. Петлякова «Пе-2», он обратился к руководству с просьбой о переводе в Казань. Одновременно и В.П. Глушко, узнав о том, что отец работает в спецтюрьме в Омске, ходатайствовал перед управлением НКВД о направлении его в Казанское КБ. Осенью 1942 г. разрешение было дано. Когда отец сообщил об этом своим товарищам, они не одобрили его инициативу, так как считали,
Письмо С.П. Королева жене в Москву.
Омск, 6 августа 1942 г.
Наташа Королева. Йошкар-Ола,
10 мая 1942 г.
Надпись на обороте
что с выходом в серию «Ту-2» их, возможно, освободят, а что будет в Казани, неизвестно. Но для отца любимая работа значила несравненно больше, чем предполагаемое освобождение. Он был уверен в своей правоте и 19 ноября 1942 г. прибыл в Казань. А туполевцев действительно освободили в сентябре 1943 г., на десять месяцев раньше, чем его.
Так закончилось пребывание моего отца в «Туполевской шараге». В 1989 г. я побывала в здании на московской улице Радио, где он жил и работал с сентября 1940 по июль 1941 г. Мне показали «аквариум», в котором некогда трудились заключенные, макетный зал, где стоял макет самолета «Ту-2» в натуральную величину, дубовый зал, служивший спальней А.Н. Туполеву и его ближайшим соратникам. Поднялись мы и в «обезьянник», где заключенные после трудового дня могли глотнуть свежего воздуха.
О своем пребывании в Бутырской тюрьме и в «Туполевской шараге» мне много рассказывал Л.Л. Кербер. Он, в частности, вспоминал, что оказался в тюремной камере Бутырки сто сорок четвертым, а она была рассчитана при постройке на двадцать три человека. Заключенные спали на «двух этажах»: на нарах и под ними на полу, или, как они говорили, в «метро».
Конечно, за прошедшие десятилетия многое изменилось. И в здании на улице Радио много перемен. Но все равно, проходя по помещениям бывшей спецтюрьмы, я испытывала глубокое волнение, связанное с ощущением непосредственного соприкосновения с драматическими страницами судеб умных, талантливых людей, самоотверженно работавших на благо своей страны, несмотря на страдания и душевные муки.
Л.Л. Кербер вспоминал и последнюю встречу с отцом в 1965 г. в его останкинском доме, у ворот которого стояла охрана, и полные грустной иронии слова хозяина дома, обращенные к нему и к С.М. Егеру: «Знаете, ребята, самое удивительное состоит в том, что как все-таки много общего между этой нынешней обстановкой и тогдашней. Иной раз проснешься ночью, лежишь и думаешь: вот, может, уже нашелся кто-нибудь, дал команду, и эти же вежливые охранники нагло войдут сюда и бросят: «А ну, падло, собирайся с вещами!»».
В июне 1995 г. мне удалось побывать в Омске. Прежде всего я отправилась на бывший авиационный завод № 166, нынешний «Полет», где во время
Мемориальная доска в честь А.Н. Туполева на здании Омского авиационного завода
Памятная доска
на корпусе Омского
авиационного завода,
где были собраны
первые 20 самолетов «Ту-2»
Мемориальная доска на здании Омского авиационного завода,
где в 1941-1942 гг. работал С.П. Королев
