А что касается этих невыносимых для нас обоих месяцев, то отчасти в этом мы оба сами виноваты, затем - они не зря идут, эти месяцы, и, несомненно, скоро им наступит конец, и будут хорошие результаты. Я не жалею сил и времени для того, чтобы сократить мое пребывание здесь, но мое задание оказалось труднее, чем я думал, а кроме того, я не могу и не имею права бросить коллектив, в котором я столько работал и в котором еще осталось так много неудовлетворенных надежд и стремлений людей к жизни. Я хотел бы, чтобы это сознание - сознание долга и чести (именно чести) - было тебе таким же близким, как и мне. Ты отлично знаешь, что труд является для меня основной частицей жизни. Раньше он заменял мне все. Теперь, оставаясь основным, он сочетается с личным - это ты и Наташка. Как видишь, я изменился, но неужели же ты этого сама не понимаешь.
Работа моя нелегка, и мне приходится выдерживать зачастую много ударов. Я считаю, что ты стоишь к моей работе и к интересам моим в работе недостаточно близко. Но это поправимо, если мы будем вместе, при условии, что ты будешь понимать разницу между работой моей и просто чиновника-инженера или инженера-практика, эксплуатационника и т.д. Я это говорю не из гордости и зазнайства, а для пользы дела. А название этому делу - жизнь! Жизнь моя, и я хотел бы, чтобы отчасти и твоя. Твою работу и твой труд я очень уважаю. Я не хочу и никогда (в последнее время особенно) не думал, что ради меня ты должна бросить свою работу и жить моей работой. Нет. Но ты должна понимать порою незримые пути и связи, по которым течет моя настоящая внутренняя жизнь.
Я тебя глубоко, серьезно люблю и очень хочу быть с тобой, мой друг. Но я хочу, чтобы мелочи не заслоняли главного и основного.
Я не хочу больше, чтобы у тебя были сомнения, боязнь и даже устремление «привыкнуть к одиночеству и крушению своих мечтаний и иллюзий!» Если бы ты знала, как сильно твое это письмо выбило меня из колеи моей жизни, и так весьма обильно усыпанной всякими препятствиями. Я не хочу больше слышать упреки в том, что я игнорирую твои вопросы и не разделяю твоих огорчений и трудностей. Я хочу, чтобы ты была спокойной и сильной. Вместе мы - сила, но не будем подводить друг друга. Будь же спокойна, хорошая моя. Остались дни до нашей встречи. Гони прочь сомнения, грусть и не уступай трудностям. Гони прочь людишек, болтающих о нас с тобою глупости, вроде той, что ты мне однажды написала (НИИ-1). Крепко и горячо тебя обнимаю, мой друг. Пиши мне чаще и больше о себе.
Напиши, как с твоим отпуском. Как твои материальные дела. Надеюсь на днях снова кое-что тебе выслать. Получила ли ты деньги к Новому Году, мои письма, пальто для Маканчика? (Максимилиан Николаевич Винцентини. - Н.К.) Всем мой привет. Сергей.
Мне можешь звонить по телефону: Промрайон, 14-63, но предварительно уведоми меня телеграммой по моему домашнему адресу о числе и часе вызова. Лучше всего 7 ч. утра или 6.30 ч. утра в любой день.
Сейчас заканчиваю. Пишу это послание на рассвете, но надо идти - меня вызывают. Целую тебя. Твой Сергей.
P.S. Карточки (обе) довольно страшные, но «пока» нет иных. Пришли мне свою - хорошую и большую».
На одной из фотографий отец написал: «Без сожаления об ушедшем 1944 годе. С.П.». Позднее мы получили еще две фотографии, на которых он снят у самолета «Пе-2РД». На одной из них - надпись: «Сергей - Ксане. 7-III/1945 г.».
В начале 1945 г. отец вчерне закончил статью «Опыт применения жидкостного ракетного двигателя для полета человека (РП-1)». В ней представлены краткое техническое описание опытного ракетоплана «РП-318-1», включая конструкцию летательного аппарата и двигательной установки, а также результаты испытаний ракетного двигателя. Несмотря на большую загруженность текущей работой, его по-прежнему не оставляла мысль о полете человека в заатмосферные дали.
26 апреля 1945 г. заместитель наркома авиационной промышленности П.В. Дементьев подписал приказ о назначении В.П. Глушко заведующим кафедрой «Реактивные двигатели» Казанского авиационного института, а преподавателями по совместительству - инженеров С.П. Королева и Д.Д. Севрука.
Письмо Наташи Королевой отцу в Казань. Москва, 13 января 1945 г.
Письмо С.П. Королева жене в Москву.
Казань, 19 января 1945 г.