В годы академической деятельности Крашенинников нередко выступал по важным научным вопросам совместно с Ломоносовым. В 1750 году, например, оба они решительно выступили против превратной трактовки истории Древней Руси в работе Миллера «Происхождение имени и народа Российского», в которой древнерусскому государству вопреки историческим данным приписывалось норманское происхождение. После выступления Крашенинникова Миллер грубо заявил, что Крашенинников в Камчатской экспедиции был у него «под батожьем» (под палками), то есть, будучи простым студентом «худородного» происхождения, находился под его начальством. По справедливым словам А. П. Окладникова, «это было драматическое столкновение не только двух противоположных политических направлений в исторической науке того времени — норманистов и антинорманистов, — но и классов, крепостника по убеждениям Миллера и солдатского сына Крашенинникова»[52].
В 1750 году Крашенинникову было поручено дело, к которому от отнесся с особенной любовью и занимался им вплоть до конца жизни: ему отдали в заведование академическую гимназию и университет.
Сохранившиеся документы о педагогической деятельности Крашенинникова свидетельствуют о внимательном и любовном отношении его к своим молодым питомцам.
«Февраля 4 дня в ночное время приходил лекарь Еланич в студенческие покои и ругал их всякой непотребной бранью». — записано в одном из донесений Крашенинникова в Академическую канцелярию. Далее говорится, как лекарь, выхватив «скрипицу» (скрипку) из рук студента, разбил ее об его голову на мелкие части. «Такие наглые поступки… не столько обиженным студентам, сколько нам, коим они поручены в смотрение, чувствительны и огорчительны, — возмущенно пишет ректор. — …Не было бы беднее студентского состояния, если бы всякому… вольно было поступать с ними объявленным образом. Чего ради канцелярию покорнейше прошу об удовольствии [то есть удовлетворении] за учиненную нам обиду и о возвращении 12 рублев за разбитую им скрыпицу студента».
Обиду, нанесенную студенту, С. П. Крашенинников называет в этом донесении обидой, «учиненной нам».
Характерна для Крашенинникова как воспитателя академических гимназистов запись в делах Академической канцелярии: «Сего числа профессор университета, ректор и гимназии инспектор г-н Крашенинников рапортом канцелярии представлял коим образом конректор [помощник ректора] Штенгер поступал с учениками, в наказание увеча их палкою…» В этом рапорте Крашенинникова говорилось, что «от таких наказаний. не столько исправление учеников, сколько вреда ожидать должно… Такие увечья могут в них и охоту к наукам угасить и здравию молодых оных детей неисцельный вред нанесть к великому ущербу ожиданной от них пользы…». Крашенинников требовал, «чтобы его, Штенгера, от таких предосудительных своевольств унять» и наложить на него штраф. «Ежели же положенного штрафа нести он не пожелает, то Академии немного убытка будет, когда он, Штенгер, службу оставит, ибо на его место много достойнейших его и искуснейших из российских студентов…»[53]
53
См. подробнее в кн.: