Мне казалось, что будь я ближе, я бы услышал, как павиан произносит: «Шиллинг, пожалуйста».
— Да это цирк, а не дебри, — заметила племянница.
Из подобных безобидных встреч со зверями не следует заключать, что парк Крюгера отличается от современного зоологического сада в Европе только размерами. В заповедниках нет ни заборов, ни решеток, ни рвов с водой, отделяющих людей от животных. Посетители находятся на малюсеньких островках, затерянных в дебрях, которые являются раем для животного, но отнюдь не для человека. За пределами лагерей в заповеднике могли бы жить только люди, умеющие передвигаться в зарослях так, как полстолетия назад умели мы — «старики». В стороне от дорог есть участки площадью несколько десятков километров, куда до сих пор не ступала нога европейца. Но и следы африканцев, даже в изученных районах, встречаются довольно редко. Невольно испытываешь странное чувство, когда в этих безграничных дебрях приближаешься ко львам, лежащим на краю дороги.
Обычно лев отправляется на охоту ночью, рано утром или перед вечером. Если облюбованная им дичь не так велика или опасна, как жирафа или буйвол, лев старается подогнать ее к лежащей вдалеке самке; львица убивает животное, после чего супруги вместе пожирают добычу. Нам говорили, что в парке Крюгера хищники нередко подкрадываются к своим жертвам под прикрытием едущих автомашин. Я сначала не верил этим рассказам, но убедился, что был неправ.
Как-то мы увидели на обочине шоссе трех лежащих львов. Кинооператор полез наверх, чтобы подготовить камеру к съемке. Это движение, очевидно, не понравилось одной из львиц. Она с ворчанием вскочила, кинооператор же исчез в машине с быстротой молнии. На мой взгляд, львица не должна была рисковать прыгать на автомобиль с такого расстояния, но было ли и ей известно об этом?
Выжидая, пока львица успокоится, мы заметили стадо чернопятых антилоп, которое собственно и привлекло внимание хищников. Один из них поднялся и медленно направился к берегу Саби, чтобы отрезать антилопам путь к отступлению. Тем временем появился четвертый лев. Он бежал позади нас и гнал стадо в сторону родичей.
После этого все произошло с молниеносной быстротой — так быстро, что мы не успели заснять эту сцену. Львица прыгнула, антилопа мелькнула в воздухе, с удивительной ловкостью сделала сальто, опустилась на землю за следовавшей позади нас машиной и была спасена.
Позднее мы заметили в реке небольшое стадо слонов и решили заснять их во время купания. Расстояние было велико, съезжать с дороги нам запрещалось, а потому мы рискнули произвести съемку при помощи телеобъектива, предоставленного в наше распоряжение заводом Цейс в Иене. Крокодил, гревшийся на солнце, также «пал жертвой» кинокамеры.
И все же я не был вполне удовлетворен. Мне хотелось увидеть стада, которые в 1931 году я встречал всякий раз, как только выезжал за пределы лагеря. В то время заповедник изобиловал водяными козлами и гну, а в семнадцати разновидностях антилоп, обитавших в парке Крюгера, нелегко было разобраться даже опытному охотнику. В 1956 году я встречал гораздо меньше животных.
Как ни велико мое уважение к усилиям сотрудников парка, которые безусловно занимаются охраной зверей не менее самоотверженно, чем пионеры заповедника, я все же считаю, что продиктованное интересами казны решение открыть Национальный парк Крюгера туристам привело к тому, что для людей делается слишком много, а для зверей — слишком мало. Побывав позднее в других заповедниках, я убедился, что это не всюду так.
Прощаясь в Скукузе с мистером Стейном — преемником Стивенсон-Гамильтона, я высказал ему свое, быть может и несправедливое, мнение.
— Что же я должен, по-вашему, сделать? — спросил он.
— Закажите с десяток больших шестиосных машин, погрузите на них зверей и выезжайте на прогулку, чтобы животные могли полюбоваться туристами.
Не стану повторять, что ответил на мою шутку мистер Стейн: мы с ним привыкли говорить в открытую, ибо я знал этого достойного человека, еще когда он был лесничим в Нижнем Саби. Больше всего забот причиняли хранителю Национального парка Крюгера не звери, а люди, так сказать «публика».
Возвращаясь в лагерь, мы заметили на том самом месте, где утром засняли купающихся слонов, двух могучих самцов, вышедших из реки на дорогу. Они направились прямо к стоявшему на обочине синему лимузину. В машине сидела женщина с тремя детьми, и все они рассматривали животных, казавшихся безобидными.
У меня захватило дух, ибо я вспомнил десятки случаев того периода, когда охотился на слонов. Ни одно животное не убивает на своем веку столько людей, сколько это толстокожее. Подойдя к машине на расстояние 2–3 метров, слоны свернули в сторону, даже не взглянув на любопытных людей. Но могло ведь случиться, что раскачивавшийся из стороны в сторону хобот одного из них коснулся бы горячего радиатора и его обладатель, придя в бешенство, набросился бы на машину и людей!
Не зря вывешенные в заповеднике объявления и щиты на дорогах предупреждают посетителей, чтобы они ехали осторожно, соблюдали установленную скорость и особенно остерегались слонов. Эти импозантные животные нередко ведут себя как хозяева дороги. Не знаю уж, сколько раз мне приходилось видеть, как автомашины терпеливо ехали за слоном, направляющимся куда-то по одной с ними дороге. Слишком часто посетители досаждают животным, необдуманно или даже преднамеренно раздражая их. Туристы обращаются с самцами африканской породы слонов так, словно имеют дело с дрессированными индийскими толстокожими из цирка. Мне рассказывали, что некие молодые люди возили в своей машине запас камней, чтобы будить ими спящих львов.
На следующий день после прибытия в заповедник мы покинули Скукузу и направились в Сатару — сердце парка Крюгера.
В Сатаре нам сначала не повезло. Погода стояла холодная, туманная, каждую минуту грозил начаться дождь. В такие дни звери предпочитают оставаться в глубине зарослей.
Но на следующее утро выглянуло солнце. Стада животных пересекали наш путь, бегемоты лениво валялись на песке, по их спинам прыгали маленькие волоклюи.
Кадры, заснятые нами в тот день, опровергают недавнее утверждение одного известного швейцарского зоолога, что бегемоты выходят на сушу только ночью, когда им не грозит опасность. На основании опыта, приобретенного в свое время в девственных лесах и подтвержденного затем в заповедниках, я могу утверждать, что в солнечные дни бегемоты вылезают из болот и рек. Зато я никогда не замечал, чтобы они выходили на берег во время дождя.
Меня влекла к себе Летаба.
Еще в 1931 году это был примитивный малопосещаемый лагерь. В настоящее время Летаба в состоянии по крайней мере 400 посетителям предоставить жилье в соответствии с их вкусами и возможностями. Лагерь расположен на косе, отходящей от южного берега реки Большая Летаба. Ее широкое песчаное русло с узкой полосой воды в нем и заросшие камышом берега напомнили мне Умфолози в стране зулусов. Достаточно несколько минут не двигаться, чтобы увидеть водяных козлов и гну, которые пришли на водопой. После полудня в реке имеют обыкновение купаться слоны, а неподалеку от лагеря есть болото, где почти наверняка можно увидеть бегемотов и крокодилов. Львы и леопарды появляются преимущественно по ночам.
В конце дня к изгороди, защищающей лагерь, более или менее регулярно подходил одинокий слон и с интересом наблюдал за людьми, живущими за решеткой. Это не единственный случай в парке имени Крюгера, который заставил меня подумать о том, что здесь, пожалуй, отношения между человеком и животным прямо противоположны тем, что существуют в зоологических садах.
Недалеко от Летабы находятся горы Лебомбо. На одной из их вершин обнаружены бесспорные следы каннибализма. Они, правда, относятся к весьма древней эпохе, но все же объясняют суеверный ужас, с которым коренные жители и поныне относятся к Лебомбо. Кроме того, эти свидетельства прошлого проливают свет на происхождение жутких легенд, передаваемых африканцами из поколения в поколение.
Дороги, ведущие из Летабы на юг и на север, а также к расположенным восточнее воротам лагеря Малопене, изобилуют щитами с надписями: «Ездить осторожно — слоны!» Из-за неровного рельефа местности дороги эти извилисты, и нередко случается, что перед взором водителя из-за поворота внезапно возникают толстокожие. Не припомню, чтобы где-либо в Африке мне доводилось видеть столько слонов.