— Земля потеет, — улыбаясь, ответил на мой удивленный взгляд старый зулус.
Страна зулусов — это не только степи. За пересеченной местностью, которая начинается от самого побережья и как бы ступенями поднимается вверх, тянутся испещренные ущельями горы. Долины рек Уайт-Умфолози и Блэк-Умфолози густо заросли колючим кустарником. Здесь когда-то было раздолье для крупных зверей — носорогов и буйволов.
Зулусский крааль просыпался с первым криком петуха. Чтобы согреться, закоченевшие люди разводили огонь, дым выходил через отверстия в хижинах и смешивался с туманом, окутывавшим землю. В горах по утрам бывает так холодно, что болота и ямы с водой нередко покрываются тонким слоем льда. Дрожа, вылезали из хижин их обитатели. В загоне для скота мычали коровы, и вот туда-то в первую очередь направлялись зулусы. Они оглядывали свое богатство, свою гордость, ведь для них стадо дороже жизни. Не спеша открывали они ворота загона. Блестели спины коров и быков, которых гнали на пастбища. Мычали голодные телята, ночевавшие отдельно от взрослых животных. Задрав хвост, бросались они на негнущихся высоких ногах к матерям. Телятам давали насосаться вдосталь, и только тогда начинали доить коров.
Позаботившись о скоте, зулусы совершали свой утренний туалет. Это была почти церемония, повторявшаяся из утра в утро. На первый взгляд она могла показаться смешной, но в основе ее лежало правильное понимание функций внутренних органов человека и климатических особенностей страны. Женщины приготовляли напиток, действовавший наподобие легкого слабительного. Все члены семьи — муж, жена и дети — отпивали по доброму глотку. Затем в тыквенной бутыли разводили раствор для клизмы из теплой воды и кореньев. Его вводили в организм при помощи острия бычьего рога. За внутренним очищением следовало умывание. Только после этого зулусы садились за завтрак.
Утолив голод, они принимались за работу. Исполненные достоинства, держась очень прямо, женщины и девушки шли за водой к источнику или реке. Как и все африканцы, зулусы переносят тяжести не на спине, а на голове, подкладывая под них ицинкату — венок из травы. Затем женщины приступали к домашней работе, которая составляла одну из важнейших обязанностей зулусок. Особое внимание они уделяли полу. Его покрывали сначала растертой между камнями влажной глиной, а когда она высыхала — смесью навоза с водой и полировали, до тех пор пока не образовывался твердый слой. Пол с годами темнел и приобретал сходство с черным деревом.
Женщины срезали траву, которой крыли хижины и кладовые. Они мотыжили землю, сеяли, плели корзины и изготовляли глиняные сосуды, используемые наравне с тыквенными бутылями, собирали топливо и мастерили украшения из стеклянных бус.
Главной обязанностью мужчин был уход за скотом. Подоив корову и вычистив хлев, зулусы занимались резьбой по дереву и плетением, изготовляли боевые щиты, мужские передники и украшения для головы из кожи леопардов и змей, строили хижины, огораживали свою часть крааля, хоронили покойников, расчищали почву для посева, которую, как я уже сказал, обрабатывали женщины. Только табак сеяли и убирали мужчины.
В большом почете у зулусов было ремесло. Особо отличившиеся искусники получали звание иньянги, столь же уважаемое, как у нас звание академика. Можно было встретить иньянга йокубаза — «доктора» резьбы по дереву или иньянга йоквака-ицикатуло — мастера-обувщика. Кузнечное дело считалось наиболее таинственной после колдовства и врачевания областью деятельности. Чужеземец, случайно забредший в кузницу, рисковал поплатиться за это жизнью.
Главным предметом одежды зулуса была мудша — нечто вроде передника, подвязываемого на бедрах. Спереди и с боков мудши свисали пучки бахромы различной формы.
Мудша изготовлялась из тонких кусков меха, чаще всего из шкуры леопарда, а на бахрому шел мех мускусной кошки, ехидны, обезьяны, антилопы. Кроме того, зулусы употребляли шкуру уже сформировавшегося зародыша теленка, очень мягкую и блестящую. Однако ни один из них не заколол бы ради этого украшения животное; только в тех случаях, когда корова погибала перед самым отелом или ее почему-либо приходилось зарезать, зулус разрешал себе воспользоваться шкурой плода. Мудшу дополняли замысловатый головной убор из перьев и пучки козьего волоса, прикреплявшиеся на локтях и коленях.
Женщины довольствовались еще меньшим. Девушки носили набедренную повязку, вышитую мелкими цветными бусами, от которой отходила узкая полоска материи, пропущенная между бедрами, а женщины еще и мудшу. На многих из них я видел прекрасные браслеты, изящные диадемы и множество других украшений, сделанных с большим вкусом.
Широко распространены у зулусов были меховые одеяла. Женщины небрежно перекидывали их через плечо, а мужчины пользовались ими в хижине, где любили снять мудшу и расположиться с комфортом. Если одеяло казалось зулусу слишком теплым, он скидывал его, и тогда только одна амангкеба, корзиночка из тончайшей травы, прикрывала его наготу. С точки зрения своего народа, он и в этом случае считался одетым.
Борода считалась у зулусов признаком мужского достоинства и силы. Поэтому бородатым бурам, которые явились в страну, перевалив через Драконовы горы, зулусы приписывали львиную смелость. Гладко же выбритые англичане вызывали у них презрение. Впоследствии зулусы постепенно отказались от бороды и стали брить ее осколком стекла.
В волосы мужчины обычно вплетали исикоко — черное кольцо из смолы толщиной в средний палец. Его ежедневно полировали мягким листом. Кольцо это не снимали даже ночью, поэтому зулусы во время сна пользовались небольшими деревянными подголовниками. К их помощи прибегали и женщины. Ведь исиколо зулусок — своеобразные прически, напоминавшие свешивающийся назад цилиндр, — обходились им в стоимость козы и оберегались с большой тщательностью. Еще невестой девушка начинала отращивать волосы. Лентой ей служило ползучее растение; жирная красная глина применялась как связывающее и красящее вещество. Замужние женщины носили исиколо до самой смерти, но вдовам приходилось расстаться с прической (к слову сказать, это был далеко не единственный суровый обычай зулусов по отношению к вдовам).
В то время, о котором я говорю, — в конце прошлого века — да и сейчас тоже зулусы возводят хижины только круглой формы (подражание этому можно наблюдать в лагерях для туристов, имеющихся во всех заповедниках). Округлые очертания пользуются предпочтением у зулусов не только потому, что, по их мнению, такая форма лучше противостоит натиску бури. Мир представляется им в виде окружности, где в центре находится великий бог Ункулункулу — очень похожее на человека существо, первый зулус, от которого произошли все остальные. Внутри большой окружности заключена меньшая с королем в центре, она в свою очередь состоит из окружностей меньшего диаметра со старейшинами краалей, а в них вписаны окружности, в которых главенствуют главы семей.
Я был поражен, установив, что многие африканские племена избегают безвредного хамелеона. Как известно, эта маленькая древесная ящерица замечательна тем, что глаза ее могут смотреть в разные стороны, а сама она умеет удивительным образом приспосабливать окраску тела к окружающей среде. У зулусов хамелеон играет весьма своеобразную роль в мифе о мироздании.
По преданию, Ункулункулу, «самый главный», сидя как-то раз перед палаткой у костра, решил, что люди не должны умирать. Он послал хамелеона сообщить им эту радостную весть. Медлительный гонец в поисках лакомых насекомых карабкался с куста на куст, с дерева на дерево.
Тем временем Ункулункулу передумал. Люди не заслужили вечной жизни! Передать эту печальную весть он поручил обыкновенной ящерице, которая стремглав бросилась исполнять приказание и уже сообщила о ней людям, когда наконец появился хамелеон.
— Ункулункулу решил, что вы не умрете! — закричал он, достигнув первого крааля людей.
— Ты опоздал, — раздалось из всех хижин. — Ящерица бегает быстрее тебя и уже сказала нам, что мы все-таки смертны.
Заблуждаются те, кто думает, что эти не тронутые европейской цивилизацией люди не соблюдал'! правил приличия. Мне, чужеземцу, приходилось со скрупулезной точностью следовать всем обычаям зулусов. Я был польщен до крайности, когда вскоре после приезда в Африку меня, стройного, как тополь, юношу, зулусы прозвали «Исипакуа» («Свечка»), ибо это означало, что я вошел в круг их представлений. Зулусы были первыми (и остались самыми дорогими для меня) друзьями, каких я нашел среди африканцев.