— Господа, — сказал он серьезно, — не забудьте, по нас отделяют от экватора всего десять градусов. Город расположен высоко, поэтому вам кажется, будто солнце не греет. Но нельзя забывать об ультрафиолетовых лучах. Нужно обязательно следить за сердцем. Интересно, знаете ли вы, на какой высоте находится Aддис-Абеба?
К нашему стыду, мы не знали.
— Две тысячи четыреста метров над уровнем моря. Понимаете, господа? Почти два с половиной километра. До неба недалеко! Вот почему я не советую вам выходить в город без шляп.
От такой высоты у меня аж голова закружилась, а пан Беганек непроизвольно закрыл себе темя футляром от фотоаппарата. Вот тебе и на! Ходим себе спокойно по городу, видим вокруг горы и уверены, что находимся в долине. Поди догадайся, что здесь мы на пятьсот метров выше, чем если бы мы поднялись на вершину Гевонта!
Чтобы не показать французу, какое это произвело на нас впечатление, пан Беганек небрежно буркнул:
— Вообще говоря, эта эфиопская столица довольно-таки никудышная. Какая-то маленькая… Совсем как деревня.
Мосье Бернар искоса поглядел на референта:
— Действительно, Аддис-Абеба застроена пока довольно примитивно. Но, если говорить о занимаемой площади, этот маленький, как вы предполагаете, город больше Парижа.
Больше Парижа? Никогда бы не подумал! Но, поскольку об этом говорил не кто-нибудь, а настоящий француз, приходилось верить.
Чтобы не скомпрометировать себя окончательно, я перевел разговор на бытовые темы.
— Только что мы наблюдали, как здороваются местные жители, — сказал я. — Не объясните ли вы нам, почему эти люди при встрече задают друг другу столько вопросов, что на последние из них приходится отвечать с расстояния в двадцать метров?
— А женщины целуют мужчинам руки? — ни к селу, ни к городу вставил пан Беганек.
Француз улыбнулся:
— Потому что эфиопы — необыкновенно вежливый народ. Встретившись даже мимоходом, они обязательно расспросят друг друга о здоровье и благополучии всех родственников. На каждый вопрос следует дать как можно более радостный ответ — независимо от истинного положения вещей. Выглядит это примерно так: «Каковы ваши успехи в делах и как чувствует себя ваша жена?» — спрашивает первый. «Благодарю, — отвечает второй, — дела мои идут прекрасно, и жена чувствует себя превосходно». — «А как здоровье вашего старшего сына?» — «Благодарю, очень хорошо». И так далее. Количество вопросов зависит от числа членов семьи.
— Иными словами, — задумчиво сказал пан Беганек, — если жена этого человека вовсе не чувствует себя хорошо, а дела его идут плохо, он все равно должен Отвечать, что все в порядке?
На приветственные вопросы — только так. Об огорчениях и неудачах говорят после окончания церемонии приветствия, в беседе, которая, как правило, возможна только между более близкими знакомыми.
— Значит, при торжественном приветствии все хорошо: и в делах везет, и жена чувствует себя прекрасно, а через минуту, в разговоре, все скверно: и жена больна, и с работы его выгнали. Да ведь это смешно!
— По нашим представлениям, это, конечно, смешно, — рассмеялся мосье Бернар. — Но вы ведь знаете: в каждой стране свои обычаи. Впрочем, этот эфиопский ритуал, может быть, гораздо лучше, чем привычка сразу же, с первых слов изливать на собеседника жалобы по поводу всех семейных неприятностей и забот.
Вынув из кармана свой зеленый блокнот, пан Бега-пек начал с увлечением что-то записывать. Павел воспользовался паузой.
— Может быть, оставим в покое эти эфиопские приветствия, — сказал он нежнейшим голосом, бросая убийственные взгляды на меня и референта. — Вы замучаете мосье Бернара, а нам нужно еще немного побеседовать о делах. Я сейчас поеду в его контору, а вам советую возвращаться в отель. Того и гляди, начнется ливень.
Павел и мосье Бернар уехали на автомобиле, а мы остались на центральной площади. Солнце уже не светло, небо затянуло тучами, стало мрачно и холодно.
— Что будем делать дальше? — спросил я у референта. — Похоже, что Эфиопис готовит нам очередной сюрприз.
В ответ пан Беганек состроил страдальческую гримасу и сказал, что чувствует себя «как-то странно». Должна быть, его здоровью повредила прогулка без шляпы.
— А что у вас болит? — поинтересовался я.
— Голова и сердце.
— А где, в каком месте?
Референт сделал рукой неопределенное круговое движение.
— Пан Беганек, ведь это желудок, а не сердце.
— В Африке все болезни начинаются с желудка. И пожалуйста, не обращайтесь ко мне постоянно: «пан Беганек, пан Беганек». Почему все должны знать мою фамилию?