Когда наше отнюдь не маленькое судно поднималось на волнах, часть днища оголялась и словно повисала в воздухе. В стремительном своем падении, коснувшись воды, судно испытывало удары, потрясавшие его до основания. Когда оголялся винт, машина освобождалась от связывающих ее сил, и грохот дизеля врывался в рев разбушевавшейся стихии.
Временами корабль зарывался в белую кипящую пену. Сотни тонн воды обрушивались на палубу, и неопытному человеку могло показаться, что судно никогда больше не всплывет на поверхность. Но вот кос судна опять возникал среди волн, стремительно поднимался вверх, и вода с шумом сбегала в океан через штормовые шпигаты. Вахтенный штурман записал в судовой журнал: “Жестокий шторм, 11 баллов. Зыбь до 9 баллов”. В такую погоду мало кому удается заснуть после тяжелой вахты. Спать приходится по-особому, упираясь ногами в стенки каюты.
Чтобы предохранить корпус корабля, изменили курс к югу. Хотя и адски качает, однако удары прекратились. А ветер все крепчает. К шестнадцати часам 9 января он достиг ураганной силы. Теперь речь шла о том, чтобы сохранить корабль от гибели.
Старпом Петр Николаевич проверил запасы воды и продовольствия в спасательных шлюпках. Добавили мясных консервов и галет. Петр Николаевич и боцман Павел Пономарев, помогавший старпому, прекрасно понимали, что спустить шлюпки в ревущее и грохочущее море вряд ли удастся. А я, расположившись между телеграфом и стенкой рулевой рубки, размышлял о надвигающейся катастрофе.
Корпус не выдержит… Насосы не справятся с откачкой воды. Погибнет судно, люди. Кто же виноват? Конечно, капитан. По тем временам он ни с кем не делил вины. Недоглядел, не предусмотрел, не распорядился… - все он, капитан. “Но, черт возьми, разве не предупреждал я начальника пароходства о недоброкачественном ремонте, не просил лесного груза до порта назначения?” - доказывал я кому-то невидимому. И тут же с досадой себе: “Ну и кусай теперь себе локти и утешайся тем, что ты все это предвидел и не мог ничего изменить”.
Заглядывая вперед, оговорюсь, что через полтора десятка лет приказом министра ответственность капитана за аварию разделили между всеми лицами, участвующими в подготовке судна в рейс.
Но вернусь к тем штормовым временам. Петр Николаевич с трудом открыл дверь, прижатую ветром, и вошел в рубку. В это время судно стремительно повалилось на борт, он, не удержавшись, поехал по мокрому настилу и очутился у меня в объятиях.
- Запасы в шлюпках, на местах, - сказал он, отдышавшись,- и аикерки с водой.
- Лево руля судно не слушает, лево не идет! - испуганно крикнул рулевой. - Смотрите, я положил руль лево!
Действительно, аксиометр показывал всего пять градусов, и судно катилось вправо… Мы встретились со старшим помощником взглядами.
По-прежнему дул ветер от востоко-северо-востока ураганной силы. Огромные серо-зеленые волны поднимались и справа и слева, и по носу и по корме. Барометр продолжал падать.
Что делать? На этот вопрос должен дать ответ капитан, и дать немедленно.
Громко и тревожно зазвонил звонок машинного телефона. Старпом взял трубку.
- Насосы не берут воду. Уровень воды в носовых трюмах поднимается.
Судно сделалось игрушкой волн и ветра. Плавучесть его будет ухудшаться с каждым часом.
- Пойдемте посоветуемся, что делать, - обратился я к стармеху.
Судовые часы показывали без трех минут час ночи.
В каюте мне запомнились бархатные зеленые занавески на окнах, ложившиеся при качке почти горизонтально, и пенные потоки воды, катавшиеся с борта на борт. Что-то скрипело и постукивало внутри теплохода, словно он охал и просил помощи.
- Виктор Иванович, - без всякого вступления спросил я, - вы можете починить руль?
- Ничего не могу сделать… Даже не могу понять, в чем дело. Дьявольщина какая-то!
Стармех был бледен. На щеке темнело большое пятно машинного масла.
- Вы даже не надеетесь отремонтировать руль? Даже не указываете срока?!
- Какой срок? Если бы я знал, что ремонтировать! Руль где-то заклинило, но где?
- Что же вы предлагаете?
- Вызвать спасательный буксир и возвращаться обратно в Акутан. Необходим водолазный осмотр.
- Как думаете вы, Петр Николаевич?
- Я присоединяюсь к стармеху.
Теперь мне надо сосредоточиться и подумать как следует. Конечно, оставаться в таком беспомощном положении без надежды на исправление руля глупо. Болтаться поплавком на вздыбленном Тихом океане! Надо вызывать спасательный буксир немедленно… “Но все ли ты продумал, капитан?” - задал я вопрос себе. И вдруг пришла мысль; а если мы повернем на обратный курс, на запад, ветер нам будет в правый борт. Значит, руль придется откладывать вправо, а вправо он работает. Да, правильно. Так и сделаю. Чем ближе мы подойдем к Акутану, тем дешевле обойдется государству буксировка. Я снял трубку телефона. Посмотрел на часы: 1 час 20 минут.