А за окном по-прежнему стояла дождливая, сырая, знобящая сентябрьская ночь. Прочь отгоняю грустные мысли, связанные с непогодой. Но это мелочи. Завтра дождь перестанет, снова засветит солнце, зазеленеет трава — ведь только-только закончилось бабье лето. Здесь, на Украине, будут еще теплые дни. В этих краях я бывал еще до войны. Здесь проходила моя армейская служба.
Мысли стремительно переключаются на совсем другое: на то, что еще свежо в памяти, что долго, навсегда останется в моем сознании. Я думаю о горячих днях минувшего лета, заполненного боями на Курской дуге, а потом — наступлением к Днепру. Эти дни изрядно выбелили солдатские гимнастерки, до предела пропитали их потом и солью.
…Шел тысяча девятьсот сорок третий год. Кончилось третье военное лето. Советские войска неудержимой лавиной неслись вперед, очищая от врага Левобережную Украину. Позади остались сотни городов и деревень, освобожденных от гитлеровского ига. Позади остались огненные, густо засеянные вражеской техникой поля Курской дуги; знаменитая Прохоровка, Белгород, Яковлево и сотни других населенных пунктов, где еще вчера неумолчно гремели ожесточенные бои. Враг был здесь остановлен, жестоко побит и повернут вспять. Но о своей победе советские воины, те, с которыми сводили меня журналистские пути-дороги, говорили скупо и неохотно, как о чем-то далеком и малозначительном. Их мысли и сердца были целиком поглощены новой грандиозной задачей — быстрее выйти к Днепру, форсировать его и освободить от врага многострадальный Киев.
Уходили последние дни сентября. Во всем чувствовалось властное дыхание осени, виделись ее неповторимые черты, приметы, рисунки. Яркими кострами пылали леса, сады и парки. Как всегда, по-особому нарядно выглядели клены. Листья на них широкие, с причудливыми разрезами. Их стволы издали казались покрытыми красными крупными цветами, жарко горящими на солнце.
Даже холодные осины излучали теплый красноватый свет. Желтые пряди появились на березах. Медью отдавали листья липы и вяза.
Прошедшие дожди смыли с деревьев пыль, и теперь они стояли посвежевшие, помолодевшие, добрые.
По утрам на траве все чаще появлялся иней — недаром на Украине сентябрь называют «вересень» (месяц первого инея). День-летопроводец вел природу к яркому увяданию. Наступал вечер года. На память невольно приходили пушкинские строки. Вот оно, пышное природы увяданье». И тут же рядом, как солдаты, вставали другие:
В желто-бурый ковер оделись поля. Обычно в это время крестьяне подводили итог сельскохозяйственного года, радовались своим победам, справляли «дни урожаев», играли свадьбы…
Еще бы: позади осталась страдная летняя пора. Хлеба в закромах, сено в скирдах, овощи в погребах, скотина нагуляла жиру. Можно передохнуть, распрямиться, поторжествовать. Но эта осень была военной, безрадостной. Всюду дымились сожженные дома, пылали нескошенные хлеба, поля стонали от неухоженности.
Я сидел и думал об Украине, а мне виделись воронежские просторы…
Быстро меняются краски родного поля. Кажется, еще недавно преобладал зеленый цвет, но вот уже пожелтели хлеба, все чаще и чаще взгляд останавливают темно-серые и черные тона свежевспаханной земли.
Последний летний и первый осенний месяцы и на моей родине особенно напряженные для земледельцев. И для тех, кто уже управился с зерновыми, и для тех, кто еще только скосил первые гектары хлебов.
Одновременно с уборкой в эти последние осенние дни главная забота земледельца о будущем урожае. С какой радостью, бывало, следили мы, как все дальше на юг продвигался фронт сева. Уже посеяны первые сотни гектаров ржи и пшеницы. Предпочтение отдавалось тем сортам, которые хорошо себя зарекомендовали. Почти половину клина занимала озимая пшеница, которая давала более высокие и устойчивые урожаи, чем рожь.
Обычно осень торопит земледельца, и он старается управиться со всеми заботами в срок. Но сейчас все нарушено. Отступая, враг уничтожал на своем пути все живое, превращал некогда цветущие селения в мертвую зону. Взрослое население угонял на запад. Стариков и детей расстреливал. Вот почему советские войска спешили: наступали днем и ночью, шли с тяжелыми боями, без сна и отдыха.