Даже когда Карандаш ничего не делает на арене, его проход с собакой — это целая небольшая новелла. В том, как взглянула Клякса на своего хозяина, а он на нее, как оба посмотрели на зрителей, как отнеслись к той или иной случайности на своем пути, содержится бездна комизма. И в то же время это не пустой смех. Искренность и правда характера ощущаются в поведении этой пары. Доброта человека подчеркивается его любовью к собаке.
В октябре 1958 года советский цирк праздновал сорокалетие. В эти дни пришла весть о присвоении Карандашу (Румянцеву М. Н.) звания народного артиста РСФСР. Звание «народного» получали артисты цирка Кио, Туганов, Филатов, Бугримова и Олег Попов…
В письмах и телеграммах зрители поздравляли своих артистов. Карандаш получил такую телеграмму от Юрия Дмитриева:
«Цирк всегда будет благодарен за создание веселого и трогательного Карандаша-клоуна, которого знает и любит весь народ. Пожалуйста, не старьтесь. Смелее нападайте на недостатки и больше смешите нас. Смех — признак силы и счастья».
В 1966 году Карандаш выступал в Костромском цирке. Это была сотая арена, на которую вступил Карандаш после войны.
ВСТРЕЧА ПЯТАЯ
ЦИРК СЕГОДНЯ И ЗАВТРА
Советскому цирку 50 лет. — На гастролях за рубежом. Франция, Италия, Англия, Южная Америка. — Цирк и спорт. — Цирк, театр, кино и эстрада.
Пятьдесят лет советскому цирку исполнилось в 1969 году. Это был большой праздник. Народ поздравлял и благодарил своих артистов. В числе мастеров цирка, получивших звание народного артиста СССР, был и Карандаш. Тридцать пять лет на манеже артист Михаил Николаевич Румянцев. Пожалуй, это имя осталось только в паспорте, а на арене и в жизни для нас существует Карандаш. Его юмор мягкий, а сатира беспощадна. Его репризы злободневны настолько, что на следующий день после представления на иных предприятиях собирали производственные совещания. Это ли не доказательство действенности искусства старейшины советского цеха веселых мастеров!
Прошли юбилейные торжества. Карандаш по-прежнему много работал, размышлял о проблеме смешного на манеже. Помню, я спросил у Карандаша:
— Ваша популярность в Союзе предполагает, что ваше искусство понятно и близко каждому. Но только ли советскому зрителю дорог ваш персонаж, а зарубежный зритель полюбит ли его? Является ли советская школа цирка в целом близкой интернациональному зрителю?
— Во времена, когда русский цирк был наводнен иностранцами и они строили его по своему образу и подобию, кто-то из русских писателей, влюбленных в цирк (никак не вспомню, где я это читал), верил, что мы создадим репертуар не хуже, а обязательно лучше и оригинальнее, чем иностранцы, потому что у нас и мускулы крепче, и смелостью судьба не обидела, и терпения хватает. А смеяться?! Ого, да мы пересмеем всех в мире, потому что смех у нас особенный.
И теперь каждый выезд советских артистов цирка за рубеж подтверждает предсказания человека, влюбленного в цирк. Да, смех у нас особенный, потому-то сегодня непохожи на западных наши клоуны.
Собираясь в дорогу, мы снова и снова спрашиваем себя: будет ли, понятно западному зрителю наше искусство? Полюбят ли они его? Ведь так важно, когда зритель иной культуры понимает тебя — это высшая награда для артиста.
Серьезный экзамен мы выдержали в 1958 году во Франции. Во второй раз Московский цирк выступал в Париже. В нашей труппе были лучшие силы советского цирка: гимнасты Папазовы и Запашные, танцовщица на проволоке Нина Логачева, жонглер Нази Ширай, эквилибристки сестры Кох, наездники Кантемировы и Маргарита Назарова со своими тиграми.
Первые пять представлений советский цирк дал в Лилле. Это была как бы разминка перед выступлением в Париже. Вечером 20 марта в помещении огромного велодрома собрались тысячи парижан. Они ждали русской экзотики, чего-то необычного для Запада… И Маргарита Назарова, Нази Ширай, Папазовы, Кантемировы не обманули ожиданий. Но на этом блестящем фоне я в своем скромном костюме вдруг почувствовал себя неуверенно. Волнуясь, как в первые годы работы в цирке, вышел на арену. Контакт с залом — самое главное для артиста — появился быстро. Я показал сценку «Балет», и она пришлась кстати накануне приезда в Париж труппы Большого театра, показал интермедию «Упрямый осел» и репризы «Оторванная фалда» и «Дрессированная собака», где Клякса ест сосиску, а я демонстрирую это «чудо» дрессировки.