Усложненный, порой странный персонаж Грока нередко объясняли тем, что Грок — интеллектуальный эксцентрик, клоун-философ. На это сам Грок отвечал: «Ни искусство, ни философия меня не интересуют. Я не принадлежу к людям умственного труда. Все, что говорят обо мне по этому поводу, не соответствует истине, все это весьма искусная реклама, которую создают мои друзья и покровители. Мне не приходится жаловаться, ведь «интеллектуальный клоун» в наши дни может рассчитывать на больший успех, чем обычный, заурядный клоун». Думается, эти слова объясняют причины успеха советских клоунов у западного зрителя. Успех имели озорство и доброта Карандаша, оптимизм Олега Попова, мягкая чудаковатость Юрия Никулина Не случайно молодой советский клоун заслуженный артист РСФСР Андрей Николаев на очередном Международном конкурсе клоунов в Италии получил первый приз «Грок-69». На год раньше этот приз взял французский клоун-реалист Ахилл Заватта, идущий по стопам Олега Попова. Так постепенно находят признание в европейском цирке принципы советской клоунской школы.
Заслугой Карандаша является то, что он один из первых принял участие в создании принципов советской клоунады и развитии основ мастерства артиста-комика.
— В 1959 году, когда вместе с Владимиром Григорьевичем Дуровым — племянником знаменитого дрессировщика и клоуна — и другими ведущими артистами советского цирка мы прилетели в Рим, итальянская пресса вспоминала имена Чинизелли, Жакомино, Феррони, Труцци и многих других известных в России выходцев из Италии, создавших в свое время славу русскому цирку. Премьера собрала в огромном шапито многих видных людей Италии. В зале были политические деятели: Пальмиро Тольятти, Луиджи Лонго, Джан Карло Пайетта, режиссеры и артисты: Лукино Висконти, Витторио Гассман, Альдо Фабрици. Газета «Унита» писала на следующий день:
«Рим за последнее время не видел ничего подобного. Можно утверждать, что успех цирка превосходит самые оптимистические ожидания. И это подтверждается энтузиазмом, с которым публика принимала номера. Среди них нет ни одного слабого».
Каждый день все новые зрители открывали для себя наш цирк, а мы открывали зрителей, которые по-новому видели то, что мы им показывали. По утрам мы торопливо разворачивали газеты. Да, вот в этой папке у меня собрано все, что тогда писалось о нас. Как всегда, сталкиваясь с новым явлением, критики ищут сравнения и аналогии с чем-то более привычным. В буржуазной газете «Мессаджеро» мы прочли: «Все клоуны отличаются скрытой простотой. У Карандаша она открытая. Со своим ростом в полтора метра, с добрым детским лицом он не нуждается во многих развлекательных трюках, хотя нередко мы получали радость от черт некоторой меланхолии, даже грусти, скрытой в действиях этого клоуна. Так происходит в клоунаде с разбитой статуей. Эта сценка разыгрывается в парке. Но она могла быть везде в мире. И то, как он разбил статую и как сложил человеческое тело, могло бы быть аллегорией жизни, ее бессмыслицы…»
На второй день премьеры советского цирка в Милане газета «Италия» писала: «Комические черты Карандаша составляются из всех глубоко человечных нюансов, из тех же эффектов, каких достиг в свое время клоун Грок. С ним делает сходным Карандаша и архитектура образа, которая наиболее ярко видна в каждом малом действии, каждом жесте, взгляде. Все это могло бы показаться плодом непосредственности натуры, но это суровая, серьезная психологическая школа, в основе которой — искусство великого клоуна».
Миланская газета «Коррьере д’информационо» называет советский цирк классическим и видит в этом связь с лучшими образцами итальянского цирка. Эта связь представляется критикам в развитии форм старого, традиционного цирка, возникшего в России при участии итальянских мастеров…
Я вижу в отзывах западной прессы и другую проблему для советского артиста. Мы не должны подчеркивать лишь то, чем наше искусство отличается от западного. Цель наша: не только поразить новым, но и показать пути, которые ведут к нему. Пусть человек увидит во мне что-то знакомое. Заинтересовав, я уведу такого зрителя от абстракций Грока.
Помню, очень порадовал нас приезд в «красную» Болонью. Аплодисменты рабочих рук звучали там громче, определеннее. В этом итальянском городе сильно влияние коммунистов, большой вес имеет общество «Италия — СССР». Нас познакомили со старейшими коммунистами города, принимавшими активное участие в движении итальянского Сопротивления.