В Болонье, на окраине города, раскинула свой дырявый шатер испанская цирковая группа. Испанские артисты пришли, чтобы пригласить к себе в гости советских артистов. Они осмотрели наше прекрасное оборудование, костюмы, на представлении оценили высокий уровень мастерства артистов. Мы нанесли им ответный визит. О нашем визите испанцы заранее объявили по городу, чтобы привлечь зрителей, не баловавших их цирк вниманием. В представлении была занята лишь семья владелицы цирка. Артисты переодевались по нескольку раз, выступая как акробаты, гимнасты, жонглеры и даже клоуны. Последние исполняли по совместительству роль билетеров у входа.
В ходе интервью корреспондент газеты «Тутто спорт» спросил меня: «Как вы думаете, зрителю Запада удалось забыть на ваших представлениях, что вы артист страны, далекой от нашей по своему общественному строю?» Я ответил: «Думаю, что смех — это интернациональный язык, и для меня было самой большой честью видеть, что зрители Италии понимают меня. Это значит, что моя страна более близка по духу простым людям Запада».
В Англии — стране традиций и своеобразных законов — уже в аэропорту нас удивила и огорчила одна формальность. Клякса была задержана, поскольку есть специальные английские правила перевозки животных и специальный транспорт. Я был обескуражен. Лишиться собаки перед ответственными гастролями!.. С неважным настроением ехал я в город, довольно невнимательно отвечал на вопросы корреспондентов, оживился лишь, когда спросили о Кляксе. Может, именно поэтому на следующий день в газете «Дейли геральд» появилась пространная статья под заголовком «Опечаленный гость». Я вам прочту ее:
«Формальность разлучает клоуна с собакой. Карандаш печально бродил вчера вдоль коридора лондонской гостиницы. Он казался живым и на сей раз грустным воплощением того пафоса, с которым он выходит на арену цирка. Но Карандаш не был клоуном в этот момент. В то время, когда другие русские артисты пошли на прием и прогуливались до обеда в Кенигстон-парке, Карандаш продолжал свой скорбный путь по гостиничным переходам. Во время приема для прессы он с отсутствующим видом смотрел в окно и время от времени просил узнать, нет ли новостей, касающихся возвращения Кляксы. Ему отвечали: «Как только другие животные прибудут в Уэмбли, мы получим разрешение и на провоз Кляксы». Это утешило его, и минутой позже Карандаш взял меня за локоть и показал снимок, где он снят с черным скотч-терьером. «Посмотрите, — сказал он, — это Клякса!» И за стеклами очков его глаза засветились первой улыбкой этого дня».
Оставим столь вольный стиль репортажа на совести английских журналистов, но в тот день мне действительно было грустно: открывалась невеселая перспектива выступать без моей постоянной «партнерши». Я получил Кляксу через сутки, и газетные статьи, думается, сыграли в этом не последнюю роль.
Газетные рецензии настраивают зрителя, у него заранее складывается определенное отношение к артисту, и с ним он идет в цирк. «Санди таймс» заметила, что я осуждаю западных клоунов за чрезмерное нагромождение шуток в их номерах. Этот вывод газета делала из моих слов: «Если вы будете все время класть соль в суп, вам придется в конце концов его вылить». Начиная лондонские гастроли, я стремился этими словами дать ключ к моим выступлениям, чтобы зрители не искали в клоуне нечто сенсационное. И я был рад одной газетной фразе: «Карандаш фактически ничего не делает, но всем это кажется смешным». Это довольно точно определило характер нашего выступления в зале Эмперс Пул.
Мы получали письма от зрителей во время гастролей. Приведу несколько строчек из них: «…Если клоуны для нас — чашка чая, то Карандаш — целый самовар». «…Выступления вашего цирка современны: над головами летает спутник с гимнастами, а на арене Карандаш толкает тележку с надписью: «Следующая остановка — «Луна»…
Английский почтальон вручил мне официальное письмо: меня просили прийти в Клуб клоунов. Клуб клоунов знаменит не только самим фактом своего существования, но и тем, что в нем собраны материалы о лучших клоунах всего мира, о их гастролях, успехах, наградах, статьях и трудах, рассказывающих о необычной работе этих артистов.
В уникальном клубе на тихой лондонской улице секретарь объявил, что Международный клуб клоунов имеет честь принять меня в число своих членов.
Так один из советских комиков попал в лондонский клуб, традиционность и консерватизм которого не смогли помешать англичанам признать оригинальность и молодость искусства во многом далекой от них страны…