- Я не боюсь, я просто… Постой, ты управляешь им?
- Мгм. – резко беру ручку на себя, заходя в мёртвую петлю, – А вот теперь можешь и повизжать!
Но он даже не пикнул. Обернулся, когда мы вышли из элемента, и я выровнялась по горизонту, ловя восходящие потоки. Боже, такой довольной рожицы за этот год я ещё не видела. Широченная улыбка и горящие от восторга глаза. Пробило на поржать. Блин, мальчики… такие мальчики!
- Мать-Сова, это Пересмешник 1. Что у вас за гогот в эфире? – это был мой тренер и инструктор первые пять полётов. Сейчас он должен быть на земле.
- Пересмешник, кхм!.. это Мать-Сова. Хи-хи! – я прикрыла рот рукой, сдерживаясь, – Ой, ребята, видели бы вы сейчас лицо лучшего детектива Детройта, вы бы лопнули от смеха!
- Обязательно увидим, только спуститесь к нам. – голос инструктора потеплел, – Хорошо движешься, Эстель.
- Спасибо, Том.
- Вы надолго?
- На час, я думаю. А там и спустимся понемногу.
- Близко к городу не подходи, а то нас ФБР порвут. – обозначился Сапсан.
- У меня там связи, не паникуй, Марвин.
- Что?! – теперь эфир прорвали одновременно три голоса.
- Ястреб, и ты здесь? – возмущаюсь.
- Да, Мать-Сова. Через пару минут буду у вас на хвосте.
- Блин, ребята, у нас годовщина, свалите на соседнюю волну!
- ГОДОВЩИНА?! – уже пять голосов завопили в рации.
- Мать-Сова, ухожу в режим тишины. – я отключила радиосвязь.
В наступившей тишине было слышно, как крылья планера рассекают воздух за бортом. Это планер, а у него только аварийный двигатель, который нам сейчас не нужен.
- Эль. – тихий голос с переднего сиденья.
- М?
- Когда ты успела научиться летать? – Коннор разглядывал город под нами, пока я кружила, набирая высоту.
- Помнишь сообщение моей мамы?
- Да.
- Военные разработки. Я могу быть хоть адмиралом флота любой страны, хоть пилотом истребителя. Или ездить на байке. В принципе могу водить любой существующий в мире транспорт, как гражданский, так и военный. У меня в файлах столько гайдов и софтов, что удивляюсь, как в памяти поместилось всё.
- И ты выбрала социальную сферу. – детектив поджал губы и покачал головой, рассматривая пейзажи вокруг. Диод на его виске несколько раз мигнул золотом.
- Ну, в этом я, как рыба в воде, ты и сам знаешь. – я отщёлкнула несколько тумблеров, – Хочешь сам немного полетать?
- Что, сейчас? – он снова оглянулся на меня с восторгом в глазах.
- Я подстрахую. – улыбаюсь.
Ястреб как раз сел нам на хвост, после того, как Сапсан отцепил его. Два планера бесшумно скользили в воздушных потоках над Детройтом, купаясь в закатных лучах солнца. И мой детектив был доволен.
**~*~
- Я впечатлён. – Коннор улыбается.
На голове у него ободок со светящимися плюшевыми кроличьими ушами, в руках сахарная вата на палочке со вкусом солёной карамели. У меня под мышкой огромная плюшевая зебра и крафтовое мороженое в большущем хрустящем рожке с “M&M’s” и бананом в свободной руке.
- Да ладно, это всего лишь призовой тир, было просто. – пожимаю плечами, – Давай доедим и поедем домой.
Мы медленно шли к выходу из парка развлечений. После полёта на планере прыжок с тарзанки или “Русские горки” с колесом обозрения казались немного банальными и совершенно не страшными, потому мы и постреляли в тире, прошли ленточный лабиринт, посоревновались на мягкой полосе препятствий в батутном центре и кто быстрее доберётся до верха на скалодроме, жутко смеялись друг над другом на веревочной тропе, перестёгивая страховки от испытания до испытания. Вокруг светились гирлянды на деревьях, освещая дорожки, под ногами носились дети, черные лебеди в искусственном пруду клянчили хлеб. Иногда в воздухе появлялся запах летней духоты, но тут же исчезал. Скоро будет тепло, и мы поедем нежиться на солнышке поближе к океану. Маркус и Норт предложили как-нибудь сыграть в пляжный волейбол и покататься на сёрф-досках.
А дома меня ждала огромная коробка с бантом на обеденном столе. Я кинула плюшевую зебру на диван и побежала открывать.
- Осторожно, там стекло! – крикнул детектив, едва не врезаясь в проём арки на всём скаку, спеша меня предупредить, – Аккуратно подними коробку вертикально вверх.
Беру двумя руками и медленно поднимаю… чтобы увидеть террариум. Оборудованный лампами, грунтом из кварцевого песка, мхом и несколькими корягами, с термометром на стекле и маленькой автоматической поилкой внизу. На большой плоской гальке под лампой грелись два геккона-эублефара леопардовой расцветки и щурились от удовольствия. Не андроиды – настоящие, живые гекконы. Я замерла с приоткрытым ртом, коробка выпала из рук на пол. Коннор обнял меня со спины и положил подбородок на плечо.
- Нравится?
- Смайлик, это… блин, это… – оборачиваюсь в кольце его рук и обнимаю за шею, – Да ты с ума сошёл!
- Полёт на планере шокировал меня куда сильней. – качнулся над ухом смешок.
День годовщины завершился очень спокойно. Мы поели, по очереди сходили в душ и просто уснули. Эх, а я-то надеялась на что-то большее…
На следующий день Коннора в шесть утра вызвали на работу, а я, проводив его, со скуки потихоньку доедала торт. Вкусный получился. Гекконистые, улыбчивые моськи с интересом выглядывали из-под половинки кокоса, прячась от дневного солнца, иногда косились в сторону мотыля и лярвы сверчков. Не, ребят, вам теперь кушать только вечером. Потом решила перебрать шкаф, чтобы избавиться от поношенных и вышедших из моды вещей, или того, что надевать уже просто не хочется. Открыв дверцы осматриваю полочки и платяной отдел. Взгляд цепляют ровные стопочки мужских носков, футболок, пальцы касаются стрелки на рукаве строгой рубашки. Улыбка появилась сама собой.
Спустя три с лишним часа сортировки на две кучи, занимаюсь примеркой выходной одежды. Для меня выходная одежда являлась важным атрибутом, т.к. общение с политиками и прессой подразумевало определённый дресс-код. Это Маркус или Коннор могут одеться в полуделовой кэжуал и выглядеть прекрасно, а вот мне и Норт приходилось “выпендриваться” ради правильного восприятия в обществе. Платья-коктейль, платья-футляр и вечерние, деловые юбки и блузки, пиджаки… Хлопнула входная дверь.
Я выскочила из комнаты в коротком вечернем платье и чулках с черной стрелкой сзади. Коннор вешает пальто на вешалку у двери, расстёгивает пиджак, снимает поясную кобуру, которую носит поверх брючного ремня. Наконец, оценивающе пробегается по мне глазами.
- Ого! Мы кого-то ждём?
- Нет. – качаю головой, подхожу и кладу ладонь на его щёку, – Я просто разбирала, что буду носить, а что нет. Ну и для встреч разных мерила. Голодный?
- Немного. Салат поем.
Иду в кухню и достаю салат из холодильника, выкладываю в тарелку.
- Куда тебя так срочно дёрнули сегодня? – ставлю тарелку на стол.
- Нашли труп с передозом. Ничего интересного. – он ослабил галстук и расстегнул верхнюю пуговицу.
- Опять “лёд”? – отрезаю несколько кусочков хлеба для него.
- Диацетилморфин.
- Редкость в наше время. – кладу по паре кусочков салями, украшаю сметаной для вкуса и мелко рубленой зеленью, ставлю бутерброды к салату.
- Подобное состояние трупа тоже редкость, ты бы видела… – Кон взял вилку и принялся есть, попутно рассказывая, – До чернушных язв исколотые вены, белки глаз жёлтые, бескровные. Опухшие и почерневшие губы и язык. Шприц валялся рядом, доза, судя по анализу, убила бы гризли.
Привычку совать всё на язык для анализа я у детектива отбила обещанием, что больше никогда его не поцелую, потому тот таскал с собой стерильный мини-анализатор со встроенным микроскопом, к которому можно подключаться в одно касание. Новая разработка Гефеста, кстати.
- Не думала, что при такой конкуренции в виде “Красного льда”, ещё остались героинщики… – утаскиваю из его тарелки круглешок огурца.
- Их какое-то время вообще слышно и видно не было. Видимо, почувствовали, что ты, я и Маркус планомерно рушим сеть “льда” в Мичигане. – он немного дерижировал вилкой, рассуждая, откусил бутерброд, – А тут – нарисовались!