Еще один вариант — полиция. Но после того случая, когда мой отец пригласил начальника полиции на ужин, и они провели несколько часов за беседой, я вычеркнула этот вариант.
Роуз неоднократно предлагала мне самой убить его. Мой отец не позволил бы мне попасть в тюрьму, поскольку это запятнает его имя и привлечет к нему пристальное внимание. У меня просто не хватит смелости сказать ей, что я недостаточно сильна для этого, в то время как моя лучшая подруга так много пережила, оставаясь здесь со мной, когда все, чего ей хочется, — это сбежать.
Знаю, что она остается, потому что любит меня. А я остаюсь, потому что во мне все еще теплится надежда на то, что мой отец вновь станет тем любящим и заботливым человеком, которым он был до того, как мы потеряли маму.
После ее смерти все изменилось, все, и теперь я просыпаюсь по ночам и вижу мертвые глаза женщины, которую он застрелил на улице через несколько недель после смерти мамы. Мне пришлось смотреть, как умирает моя мать, а потом наблюдать, как умирает и эта женщина, которая выглядела ненамного старше моей матери. Я смотрела, как ее кровь смешивается с дождем, утекая в канализацию, пока отец не оттащил меня.
Мне страшно смотреть на пистолеты и ножи, на любой вид оружия, которое приносят сюда с собой коллеги отца. Когда Сэл понял мой страх перед оружием, ему начало нравиться прижимать его к моему лицу, чтобы привлечь мое внимание. И, хуже того, к лицу Роуз.
Я уже хочу уйти и спрятаться в своей комнате наедине со своими демонами, когда слышу приглушенный стон из-за двери, примыкающей к кабинету отца. Замерев на месте, я жду и прислушиваюсь еще несколько секунд, пока это не повторяется вновь. Определенно мужской стон. Я сейчас застукаю двух сотрудников, занимающихся сексом?
Лучше уж я, чем наша кухарка, иначе их обоих уволили бы. Я подкрепляю свои доводы тем, что они должны вернуться к работе, чтобы избежать неприятностей. Затем я открываю дверь и моргаю, пытаясь понять, что происходит.
Это не сотрудники.
Это Сэл.
И Роуз.
Она прижата к краю стола, за которым Сэл работает с моим отцом. Ее юбка сбивается вокруг ее бедер, в то время как Сэл вколачивается в нее сзади.
Я не ревную. Боже, да я ни за что на свете не буду ревновать, если кто-то захочет увести его у меня. Но я смотрю не на него. А на нее. В ее глазах застыл мертвый взгляд, как у той женщины в аллее. Как у моей матери. С одним отличием — она дышит, даже двигается. Сопротивляется. Она сопротивляется.
Теперь все ясно, как божий день, и я начинаю двигаться раньше, чем успеваю подумать. Мой кулак врезается в щеку Сэла, и он отскакивает, пока по моей руке распространяется боль. Но это выбивает его из колеи настолько, что он отпускает Роуз, и она слезает со стола и встает позади меня. Она на фут выше, но мне плевать. Я готова разорвать его своими зубами, если придется, чтобы защитить ее.
— Какого хрена ты творишь? — требую я. — Не можешь трахнуть меня, поэтому насилуешь мою кузину?
Он сверкает глазами, заправляя член обратно в брюки, а затем делает угрожающий шаг вперед.
— Она хотела этого. И твой отец разрешил нам, так что давай, пойди и скажи ему, что застукала нас. Ему по хер.
Сэл ощупывает кожу на своей щеке и делает еще один шаг ко мне. Я остаюсь на месте и развожу руки в стороны, чтобы не дать ему увидеть Роуз.
— Тронешь ее еще раз, и я убью тебя.
Он смеется над моими словами. Громко хохочет и начинает кружиться по комнате, словно все это шутка.
— Ты, крошка Валентина, думаешь, что сможешь убить меня? — Его лицо становится серьезным, и он достает черный пистолет из кобуры. — Как ты сделаешь это, если даже не можешь толком взглянуть на оружие?
Он прав. Даже сейчас мне тяжело смотреть на него. Мои внутренности почти выворачивает наружу вместе с недавно съеденным тостом, когда он проводит стволом по моим губам и прижимает его к зубам. У меня нет другого выбора, поэтому я стою и терплю, но все это время смотрю ему в глаза. Если он хочет застрелить меня, то будет наблюдать, как миллионы долларов утекают из его рук, как и кровь из моего мертвого тела.
Мгновение спустя Сэл отворачивается и возвращается к своему столу. Я не говорю Роуз ни слова. Мы обе бежим в мою спальню. Я запираю дверь и подпираю ее большим шкафом.
Роуз лежит на другой стороне кровати, подтянув колени к груди и уткнувшись лицом в покрывало.
Слезы текут по нашим щекам, понимаю я, когда заключаю ее в объятия и нежно укачиваю на своей груди.
— Прости, — шепчу я. — Я должна была быть твоей защитой, а он все равно добрался до тебя. Я не думала, что он прикоснется к тебе.
Роуз не отвечает, и все, что мне остается, это обнимать ее, пока она не заснет. Затем я укладываю Роуз на подушку и укрываю одеялом, чтобы ей было комфортнее.
В голове странно пусто, когда я подхожу к прикроватной тумбочке и достаю черную визитку и мобильный телефон. Я набираю номер и нажимаю на вызов.
Через несколько гудков раздается женский голос:
— Алло?
Я медленно втягиваю воздух и выдыхаю его достаточно тихо, чтобы меня не услышали. Затем я отвечаю:
— Здравствуйте, я звоню, чтобы поговорить с Адрианом.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ...