Дело в том, что Лекси роняла эти слова, как будто читала список ингредиентов на коробке с хлопьями, и, вместо того чтобы радостно предвкушать великое событие, от подобных бесед Джереми ощущал тошноту.
Не считая этого, он ликовал. Было нечто восхитительное в том, что Лекси носит его ребенка. Джереми испытывал гордость при мысли о том, что внес свою лепту в продолжение рода человеческого и создал новую жизнь, — нередко он даже жалел о том, что Лекси попросила его хранить молчание.
Задумавшись, он не сразу заметил, что Лекси и миссис Рейнольдс спускаются.
— Прекрасный дом! — сияя, сказала Лекси и взяла Джереми за руку. — Мы можем его купить?
Тот ощутил прилив радости, пусть даже и понимал, что придется продать изрядную долю ценных бумаг, чтобы заключить сделку.
— Когда тебе угодно, — ответил Джереми, надеясь, что Лекси оценит его благородство.
Вечером они подписали все бумаги; на следующее утро хозяева дали свое согласие. По иронии судьбы, вступить во владение домом предстояло двадцать восьмого апреля — в тот самый день, когда Джереми собирался отправиться в Нью-Йорк на мальчишник. Лишь потом ему пришло в голову, что за последний месяц он стал другим человеком.
Глава 5
— Ты еще не договорился насчет свадьбы на маяке? — спросила Лекси.
Это было в конце марта; они вместе направлялись к машине.
— Я пытался, — ответил он. — Но ты даже не представляешь, что такое общаться с чиновниками. Одни не хотят с тобой говорить, пока ты не заполнишь анкету, а другие вечно в отпуске. Я даже не понимаю, что мне вообще нужно сделать.
Она покачала головой.
— К тому времени, когда ты обо всем договоришься, будет уже июнь.
— Что-нибудь придумаю, — пообещал Джереми.
— Не сомневаюсь. Но я бы предпочла не выставлять беременность напоказ. Уже почти апрель. Вряд ли я смогу продержаться до июля. Брюки мне тесны, и задница стала толще.
Джереми помедлил, понимая, что это — минное поле, куда лучше не ступать. В последние несколько дней подобные разговоры начинались все чаще. Сказать правду («Да, задница у тебя стала толще, потому что ты беременна!») означало ночевать в «Гринлиф коттеджес» целую неделю.
— По-моему, ты выглядишь абсолютно как всегда, — солгал Джереми.
Лекси задумчиво кивнула и предложила:
— Поговори с мэром Геркином.
Он взглянул на нее, стараясь сохранять невозмутимое выражение лица.
— О том, что задница у тебя стала толще?
— Нет! Насчет маяка. Уверена, он сможет помочь.
Они прошли еще несколько шагов, а потом Лекси игриво ткнула его плечом.
— Она ведь не стала толще, правда?
— Конечно, нет.
* * *Как обычно, по пути домой нужно было остановиться и проверить, как продвигается ремонт.
Хотя официально дом переходил к ним только в конце апреля, владелец, который получил дом по наследству, но жил в другом штате, охотно позволил им начать работы, и Лекси с удовольствием взялась за дело. Именно она контролировала процесс, поскольку знала всех плотников, сантехников, кровельщиков, маляров и электриков в городе и прекрасно представляла себе итоговый результат. Обязанности Джереми свелись к выписыванию чеков — это была честная сделка, учитывая то, что он не горел желанием нести ответственность за ремонт.
Пусть он не вполне понимал, чего ожидать, но уж точно не этого. На минувшей неделе в доме работали целые бригады. Джереми восхищался тем, что было проделано в первый же день, — кухню отчистили от старой краски, на лужайке сложили кровельные дранки, ковровое покрытие убрали, большую части рам вынули. По всему дому валялись груды мусора; но с тех пор, кажется, рабочие были заняты лишь перемещением этих груд с места на место. Когда бы Джереми ни заехал, чтобы понаблюдать за процессом, никто не работал. Люди распивали кофе или курили на заднем крыльце, работа не двигалась. Насколько Джереми мог судить, они вечно ждали то прибытия фургона, то возвращения подрядчика либо устраивали перекур. Разумеется, почти все рабочие получали почасовую оплату, и Джереми неизменно ощущал приступ финансовой паники, когда возвращался в «Гринлиф коттеджес».
Лекси тем не менее была рада и замечала то, чего не замечал Джереми.
— Ты видел, что они начали прокладывать проводку наверху?
Или:
— О, они вделывают трубы в стену, можно будет поставить раковину под окном.
Обычно Джереми кивал в знак согласия:
— Знаю.
Не считая чеков подрядчику, он ничего не писал; но, с другой стороны, Джереми полагал, что причина ему ясна. Виной тому был не недостаток информации, а ее избыток. Многое изменилось — не только самоочевидные вещи, но и мелочи. Например, его взгляды на то, как одеваться. Джереми всегда считал, что у него врожденное чувство стиля, притом с отчетливым нью-йоркским акцентом, и в прошлом многочисленные подружки нередко делали ему комплименты по поводу внешности. Он долгое время был подписан на «Джентльменс квотерли», предпочитал ботинки от «Бруно Магли» и элегантные итальянские рубашки. Но у Лекси, видимо, было свое мнение; судя по всему, она хотела полностью изменить Джереми. Два дня назад будущая жена вручила ему сверток. Джереми был тронут ее заботой… а потом открыл подарок.
Внутри оказалась клетчатая рубашка. Клетчатая. Такие носят лесорубы. А еще — джинсы.
— Спасибо, — выдавил он.
Лекси взглянула на него.
— Тебе не нравится?
— Нет-нет… нравится, — солгал он, не желая ее расстраивать. — Очень мило.
— А по-моему, что-то не так.
— Все в порядке.
— Я просто подумала — у тебя в шкафу должно быть что-нибудь такое, что поможет тебе сойтись с ребятами.
— Какими ребятами?
— Ну, местными парнями. На тот случай, если… ну, я не знаю… если ты захочешь поиграть в покер, или отправиться на охоту, или порыбачить.
— Я не играю в покер. Не охочусь и не рыбачу.
«И друзей у меня тоже нет», — вдруг подумал Джереми. Удивительно, что до сих пор он этого даже не замечал.
— Знаю, — ответила Лекси. — Но может быть, однажды ты решишь развлечься. Например, раз в неделю ребята собираются у Родни поиграть в покер. А Джед — самый замечательный охотник в округе.
— Родни и Джед? — переспросил Джереми, тщетно стараясь представить себе времяпрепровождение с кем-то из этой парочки.
— А что не так с Родни и Джедом?
— Джед меня не любит. И Родни, кажется, тоже.
— Чушь. С чего бы им тебя не любить? Знаешь что — поговори завтра с Дорис. Наверняка у нее будут идеи получше.
— Покер с Родни? Охота с Джедом? Я заплачу, чтобы это увидеть! — заорал в трубку Элвин.
Поскольку Элвин снимал на камеру загадочные огни на кладбище, он прекрасно помнил, о ком идет речь, и живо представил себе обоих. Родни сунул его за решетку по вымышленному обвинению, после того как Элвин вздумал заигрывать с Рейчел в «Эй, я тебя люблю!». А Джед пугал его ничуть не меньше, чем Джереми.
— Представляю себе… ты крадешься по лесу в своих ботинках «Гуччи» и клетчатой рубашке.
— От «Бруно Магли», — поправил Джереми. Он сидел в номере в «Гринлиф коттеджес» и размышлял о том, что у него действительно нет друзей.
— Какая разница? — Элвин снова засмеялся. — Великолепно! Горожанин превратился в провинциала, и все из-за этой малышки. Обязательно предупреди, когда соберешься на охоту. Я специально приеду с камерой и запечатлею тебя для потомства.
— Все в порядке, — отозвался Джереми. — Я справлюсь.
— А знаешь, она права. Тебе действительно нужно завести друзей. Кстати, помнишь ту девчонку, с которой я познакомился?
— Рейчел?
— Ну да, точно. Ты ее видишь?