Пока я «плаваю» в мыслях, Жанна своими длинными пальцами цепляет из пачки тонкую сигарету и щелкает зажигалкой.
— Жанна, в машине ребенок.
— И что? — искренне удивилась дамочка.
Чувства материнства у этой особы тоже было атрофировано.
— Нечего ее никотином травить.
— Но я курить хочу, — удивленно выдает подруга и смотрит на меня своими большими карими глазами. — Почему я должна из-за чужого ребенка в чем-то себя ущемлять, Стельмах?
— Потому что тебе тридцать два, и у тебя должны быть элементарные зачатки мозга. Если себя ты этой ерундой травишь, ее не смей.
Не знаю почему, но это безразличие меня задевает. Я выдергиваю из рук любовницы сигарету и вышвыриваю в приоткрытое окно.
— Артём!
— Потерпишь.
Жанка покачала головой и усмехнулась.
— Ну, давай, продолжай в том же духе. Раз себя ущемляешь в чем-то. Два. Три, а потом вот такие восемнадцатилетние лбы садятся тебе на шею и радостно болтают ножками. Почему? Потому что тебе ж тридцать два, а она мелкая.
— Я не мелкая! — слышим неожиданно прорезавшийся с задних сидений звонкий голосок. Столько обиды прозвучало, что даже мое ледяное сердце неожиданно дрогнуло. Дрогнуло и вытолкнуло волну злости на сидящую рядом девушку.
Резко виляю рулем, пересекая, к чертям, две сплошные. Сбрасываю скорость и с визгом шин торможу на обочине.
— Если так жестко горят трубы, могу высадить прямо здесь. Покуришь, пока пятнадцать километров пешком прохреначишь.
Разворачиваюсь и жду реакции девушки. Глаза по пять копеек, на лице выражение полного изумления. Жанна не дура и достаточно хорошо меня знает. Понимает, что спорить со мной чревато. Особенно на моей территории.
— Всё, ошибку осознала! — примирительно поднимает руки любовница и, пока я снова вливаюсь в поток машин на автостраде, поворачивается к Майе. Смотрит на внучку друга и улыбается.
— Извини, я не хотела тебя обидеть, кнопка.
— Я не кнопка, я мыська! — уверенно выдала маленькая госпожа и надула губки. Я ухмыльнулся, чувствуя, что характер свой она от матери унаследовала. А еще, походу, Жанна ей не очень-то и понравилась. Интересно.
— Кто? — нахмурилась Жанна.
— Мышка. Мать ее так зовет.
— М-м-м… ясно. А мать, наверное, красивая?
Вроде и у ребенка спросила лиса, а смотрит на меня. Очевидно, ожидая моей реакции. Краем глаза замечаю, как Майя активно кивает головкой, от чего озорные кудряшки смешно пружинят.
— Класивая!
Оборачиваюсь к ребенку и подмигиваю, отчего та забавно прячет лицо в миниатюрные ладошки и хохочет. В зеленых омутах ее глаз плещется такая гордость и любовь к родительнице, что я невольно и сам вспоминаю образ голубоглазой блондинки.
До одури горячая. Но любовнице я об этом говорить не собираюсь. С ней я еще «продуктивно сотрудничать» намерен.
— А ты так же считаешь, а, Тём? Ну, как мужчина?
— Что ты к этой теме так привязалась?
— Любопытно просто. Для детей-то их предки всегда самые лучшие…
— Не всегда, — машинально возражаю, но тут же одергиваю себя. — И да, я тоже так считаю. Довольна?
Слышу язвительный смешок и тяжелый мученический вздох.
— Ой, Тема, Тема… — растягивает губы в улыбке Жанка.
— Что?
— Смотрю, лед уже тронулся.
Глава 11. Стельмах
Высадив Жанку, мы заехали в супермаркет. Надо же было чем-то накормить чужое чадо. А дома, кроме виски и повесившейся в холодильнике мыши, ничего нет.
— Дядь Алтем, а у тебя есть дома зивотные? — крутилась юлой любопытная мелочь.
— Нет.
Боже упаси! Дядя Артём иногда себе-то не в состоянии еду приготовить с таким ритмом жизни. Любая животина бы уже сбежала или вздернулась на хер… на собственном хвосте.
— А иглушки у тебя есть?
— Не по возрасту дяде Артёму в игрушке играть.
Да уж, в мои годики слово «игрушки» значит немного другое.
— Давай купим?
— Зачем мне дома игрушки, мышка?
— Я буду к тебе в гости приходить. Ты со мной играть будешь.
Засмеялся от такого уверенного заявления. На меня стрельнули не по-детски серьезным взглядом, отбивая всякое желание шутить. Хорошо хоть игрушки попросила, а не кошечку или собачку. Почему бы не исполнить небольшой каприз юной леди? Всю эту шелупонь потом отдам Алие. Вряд ли она будет в восторге от идеи: «Майя в гостях у Артёма».
— Хорошо, как скажешь.