С первого взгляда
Олег смотрел на огромный комплекс медицинского центра «Медиа Арт» и не мог поверить, что должен сам отдаться на растерзание, обитавшим там, эскулапам. Вот, что за напасть, а? У него было два самых ужасных страха, сохранившихся прямиком из детства: это гусеницы и врачи. С гусеницами он бы еще, как-то справиться мог: раздавить ботинком сорок второго размера, поджечь зажигалкой, на крайний случай мог просто взять и убежать на своих двоих. Все же сознание - это странная вещь, а страхи и того хуже. Кажется, Танька не зря ходит к психотерапевту: ей он хоть и помогает бороться с совсем другими страхами, но все же помогает ведь. Она буквально на глазах менялась. Может и ему стоит пару сеансов себе организовать? Тем более, насколько он мог судить, никаких белых халатов и этих ужасных хлопковых костюмов отвратительного мятного или голубого цвета там быть не должно. Так что, может, и в самом деле сходить? Его, беднягу, аж передернуло от этих мыслей, мурашки по коже поползли, а на улице, между прочим, температура никак не меньше двадцати пяти градусов, и это в тени! Жарко, черт возьми! Вот стоял, и с*ка, «любовался» этим огроменным комплексом, полным врачей различных профилей. А все Дмитрий Сергеевич, етить его растудыть! «Олег, ты же понимаешь, мало сдать нормативы по стрельбе и физподготовке. Мне нужно точно быть уверенным, что ты здоров. Твои травмы все же не настолько простые, как ты хочешь мне показать. Давай, в нашем центре,- мы им спонсорскую поддержку оказываем,- пройдешь врачей. Быстро и без заморочек. И все, можешь выходить на работу!» Ага, «можешь выходить на работу», как будто это так легко,- взять и все пройти, - он даже представлять не хотел, как выглядит в глазах окружающих. Стоит, значит, такой здоровый лысый мужик, хорошо одет, на крутой машине приехал, и как какой-то, блин, малолетний пацаненок откровенно ссыт от страха, и никак не может сделать шаг к главному корпусу центра. Вообще-то он уже прилично опаздывал, но, все равно, никак. Блин, надо было Таньку с собой брать, всяко легче было бы. Она то, про его эти глупости знала, но молчала и никак не комментировала, считая, что каждый имеет право на свои слабости и страхи. И он ей обязательно сегодня или завтра пожалуется, если вспомнит,- завтра очень важный день, так что Тане может и будет не до него, или она вообще взбесится и убьет его нафиг, чтобы больше не устраивал ей таких подстав. Но свадьба, свадьбой, а идти в медцентр, все равно, придется. Ей-богу, он бы лучше снова гусениц своих пережил, чем вот это. Вообще история, конечно, с ним вышла очень занятная. Мамка его тогда еще жива была, да и бабка тоже. Жили они в деревне,- он вот это село, как сейчас помнил,- домов не много, все друг друга всю жизнь знают. У бабки его, дом стоял на окраине, а дальше только поле гречишное, от него еще мёдом так пахло, а он его с детства терпеть не мог. У Макаровны во дворе рос виноград, старый и давно разросшийся, лозы виноградные молодые, почти через весь двор по балкам специальным разрослись. И как-то раз, когда маленький Олег приехал к бабке на недельку другую, завелись на том винограде гусеницы, целое кубло или гнездо, хрен знает, как про этих тварей говорить правильно, завелись, короче. А Олег то об этом не знал! Листья большие и яркие такие, зеленые были, он ничего не заметил. Винограда хотелось до смерти просто, и вкуснющий такой был, виноградины аж лоснились, сочные, сладкие. Он помнил. И полез себе нарвать, пока бабка с утра в церковь пошла. Долез он тогда до своего винограда, не высоко было, метра полтора не больше. А на него сверху что-то посыпалось, черное и мягкое, шершавое, а потом начало шевелиться. И все сыпалось и сыпалось. Крик он поднял знатный, орал на всю деревню, бабка из церкви со всеми односельчанами прибежала, и батюшка с ними был. Господи, какого он тогда страху натерпелся, два дня говорить не мог, все эту гадость противную волосатую и, ползающую по телу ощущал, как только в штаны не наложил, фиг знает. Но факт, перестал любить виноград, и стал ненавидеть и бояться гусениц. Да, понимал, что они маленькие и не съедят его, но его аж колотить начинало, когда видел эту пакость. Бабка ему втолковать пыталась, что они не страшные и ими птицы разные питаются, а только, Олегу всё, как об стенку горохом. А потом и вовсе страхов добавилось, ему кошмары про них снились, и до сих пор, как видел, начинал визжать, словно девчонка,- Танька чуть от смеха не померла, когда такую картину увидала. Здоровый детина, по нему маленькая такая зелененькая гусеница ползет, даже не по нему, а по рукаву рубашки, а он стоит и визжит: - Таня, сними ее, сними ее! Сними, мать твою, эту тварь с меня, я сейчас расплачусь, блин! Таня, как хороший и верный защитник своего друга, гусеницу сняла, а потом согнулась и начала ржать как ненормальная, чуть не подавилась своим кофе, при этом. Мда, весело, что тут сказать еще. С врачами все несколько сложней и проще, при этом. Все дело было в этих дурацких кошмарах, у него вообще воображение очень живое было в детстве, как насмотрится или начитается чего-то, все,- сразу ночью ему все это дело снилось. И вот приснилось на его голову. Медведь, который за ним гнался по снежному полю,- а он маленький и в пижаме,- почти догонял его. А Олежа так улепетывал, что очнулся зимой на улице и в пижаме: ночь, холод, мороз и метель, только медведя не было. Был сосед, который вышел покурить и видел, как он из подъезда выбежал, на мороз ночью. Естественно, поднял соседей, мамку его, вызвали скорую. А у него перед глазами та медвежья морда с зубами огромными стояла, и лапы с когтями. А тут врачи чего-то в глаза фонариками светят, щупают, слушают, а руки холоднющие у всех. Ужас, одним словом. Не любит он врачей после этого. Все-таки надо было Таньку с собой брать или Кирилла, хотя он там Диме помогает, и Олегу тоже надо бы, только как этот осмотр пройдет, так и поедет помогать жениху, он же сам... этот, «дружка», типа. Не совсем традиционно, но как есть. Вообще он даже счастлив, ну практически, с ноткой белой зависти своей подруге, но не более. Взрослый мужик, давно знает, чего хочет от жизни получить, да все никак не получает по путному. Первый брак распался, не успев начаться даже. Катька, баба, что надо, хозяйственная, только ей больше деньги нужны, чем муж. Все какие-то тряпки, цацки, косметика, салоны, а он где ей миллионы на это взять должен был? Но, по дурости и молодости влез в дерьмо и чуть в тюрьму не сел, ему КПЗ хватило по горло, но ей-то какая разница, нет денег - нет жены. Ладно. Завел любовницу. Той тоже вечно что-то было надо, вечно он все делал не так, потом начала ревновать к Таньке, так и сказала: - Женись на своей Тане, раз на мне не хочешь! Он ее чуть не убил. Таня ему, как сестра, а эта дура, прости Господи, такие вещи говорит. Разбежались. А потом был бар и женщина. Невероятно красивая, и знающая себе цену, уверенная в себе, умная. И глаза... он в глазах этих утонул, но и вырез блузочки оценить успел. Ночь, когда он с ума сошел, даже не знал, что вот ему не эта дикая страсть нужна, почти на грани с болью, а нежность. Не от женщины, наоборот. Откуда в нем это взялось, не знал, может, за годы накопилось. Но он впервые понял, как это сходить с ума от того, что не можешь выплеснуть все свои чувства, просто времени им не хватило. Он был готов ей ноги целовать, на колени встать. Эта женщина сделала невозможное. Показала ему, что он, он сам может быть, как кот домашний,- ластиться и мурлыкать от удовольствия. У него все внутри трепетало. Заснул счастливым, безумным, но с верой, что у него в жизни начинается новый этап. А потом жестоко обломался. Катьке огромное за это спасибо! Ники в его квартире не было, как и в городе,- уж он проверил. Была только записка, написанная розовой помадой на зеркале в ванной. Если по существу, то он козёл безрогий (почему безрогий так и не понял), и приличные женщины с женатыми мужчинами не спят (на этом моменте он просто озверел). Спит крепко, а ключи от квартиры он у Катьки давно забрал, но эта су... очень нехорошая женщина сделала дубликат, и приперлась к нему, по старой дружбе, взять денег взаймы. Так он потерял покой и приобрел дикое желание найти Нику, запереть где-то и любить-любить-любить. Влюбился же. Дохнуть без нее начал. Она ему во сне покоя не давала, но на яву еще хуже становилось, там то он хоть ее видел, а так? Идиот. В Москву переехал, думал, легче станет. Стало, но ненадолго. Ему город понравился, и ритм жизни такой, что нельзя расслабляться, и поддаваться отчаянью. Нашёл хорошую работу, опять охрана, но уровень совершенно другой... Свадьба - вот опять же, у подруги. А ему завидно. Тоже счастья хочется своего, личного. Чтобы жена в белом платье, а можно и не в белом, не суть как важно, кольцо своей Нике надеть на палец, чтобы каждый мужик видел, что эта женщина занята навсегда, и он никому не даст шанса это изменить. И деток. Тоска зеленая! Пока думал и вспоминал, таки дошел до дверей, зубы, правда, сцепил и дышал через раз, но к администратору подошел. - Доброе утро, чем могу Вам помочь? - молодая, улыбчивая девчонка, и глаза таки сверкают, смотрят и пожирают глазами. Капец. Он не такой! - Добрый день, мне медосмотр нужно пройти, назначено должно быть. - Ваша фамилия? - Зарубин Олег, - девица чего-то там быстренько пощелкал