А черненький-то с усиками, который все бегает, — судьей оказался. Хороший судья — международной категории, с усиками.
Что такое? Мяч, словно бумеранг, описал петлю и влетел в наши ворота. Неужели судья засчитает такой кривой гол? Засчитал. Неважный судья, с усиками, не нам подыгрывает.
Ну что ж — матч закончен. Спорт есть спорт. Не корову проиграли.
Внимание, внимание, мой микрофон вместе со мной находится около ринга. Телекамеры тоже есть. Массажистов нет — вместо них стоит «скорая помощь».
Вам будет трудно отличить спортсменов, потому что боксеры в одинаковых майках. Трусы у обоих тоже черные. Вдобавок они одинакового роста. Давайте различать так: у одного под глазом зацвел синяк. По-научному, гематома. Да, у второго тоже зацвел. Хорошие ребята, только их не различишь. Давайте так; который сейчас на ваших экранах справа — пишет кандидатскую диссертацию на тему «Удар в ухо». А который слева — пишет диссертацию «Как повредить печень». Ну, вот и разобрались. Начнем репортаж.
Итак, тот, который пишет про «как заехать в ухо», только что заехал в челюсть тому, который пишет про «как повредить печень». Не знаю про печень, но нижняя челюсть повреждена. Что? Все? Уважаемые болельщики — все. Бой закончен досрочно за отсутствием челюсти у одного из спортсменов, то есть я хотел сказать, что бой окончен ввиду явного преимущества этого мужественного вида спорта.
Трус не играет в бокс — трус играет в хоккей.
Внимание, внимание, мой микрофон вместе со мной находится на ледяной арене. Работают все телекамеры и пятьдесят тележек с мороженым.
Фигурное катание! Какие костюмы, какие краски! Участвуют спортсмены всех континентов, кроме Азии, Африки, Австралии и Антарктиды. Какие фортеля выкидывают одиночные фигуристы, да и парные выкидывают. Мне очень нравится фигура под названием «двойная фига».
А это уже новенькое: не он ее, а она его поднимает и несет на вытянутой руке, точнее, везет целый круг. Шесть баллов!
Теперь выступает одиночный фигурист. Говорят, он действительно холостой. Опять новинка! Оказалось, что коньки у него не только на ногах, но и на руках. Трибуны буквально онемели, когда фигурист изогнулся, как тритон, и поехал одновременно на ногах и руках. Талантливый спортсмен, мыслящий.
А сейчас выкатилась очень изящная танцевальная пара. Его костюм выдержан в ферро-свинцовых тонах, ее — в невинно-розоватых. На нем жабо, порты и онучи. На ней чепчик, кимоно и сбоку шлейф. Интересную программу приготовили спортсмены: она танцует партию маленького лебедя, он вокруг нее отплясывает вприсядку гопака.
Да, смотрю я на этот великолепный праздник льда, цвета, всяких шестерок-восьмерок и думаю: дать бы ребятам по клюшке, а девчонкам по шайбе — вот был бы настоящий праздник.
Комета Когоутека
Председатель месткома поймал меня в ущелье между шкафами, где двоим не разойтись. Бежать назад было не по-мужски, лезть на шкафы не хотелось, а впереди стоял председатель.
— У тебя образование высшее? — спросил он, хотя мы с ним вместе кончали.
— Больше не пойду, — отрезал я.
— Обязан, — тоже отрезал он. — Ты член профсоюза.
Прошлый раз он обязал меня прочесть лекцию «Фуги Баха». Если учесть, что я ветеринар, то лекция получилась занимательной.
— Только про коров, — опять отрезал я.
— Последний раз, — бабьим голосом сказал он: значит, просил.
— Тема? — начал сдаваться я.
— Про комету Когоутека для подшефной жилконторы.
— Но у меня только газетные сведения, — опять засомневался я.
— Ничего, — улыбнулся председатель. — Про фуги Баха у тебя не было и газетных. Держись двух главных правил. Во-первых, никогда не отвечай, что не знаешь. Лектор должен знать все. Во-вторых, подыгрывай аудитории. Отвечай так, как им нужно, не спорь. Ну, иди. Они уже ждут.
Я думал, придет человек десять-пятнадцать. Но небольшой зал оказался набитым, как на хорошей конференции. Было много пенсионеров.
Я уперся руками в стол и начал пересказывать газетную статью про яркость, предполагаемую длину и хвост кометы. Услышав про хвост, старушки в первом ряду так и подались вперед. Я понял, что вопросов в этой аудитории не миновать.
Моей лекции хватило минут на десять. Переведя дух, я обежал блуждающим взглядом ряды и просительно сказал:
— Вопросов нет?
Ряды молчали, удивленные столь краткой лекцией.
— Значит, нет вопросов? — не скрывая радости, переспросил я и заметно пошел от стола.