— Ура! — Я спрыгнул с кровати и закружился по комнате. — В поход! В поход!
Пусть за окном дождь, тучи — не беда! Пиявки никогда не подводят!
Натянув брезентовую курточку, я помчался к дяде Андрею. Тетя Нюша была уже там.
Она сидела за столом и пила чай, держа на растопыренной пятерне большое синее блюдце. Положив за щеку кусочек сахара, тетя Нюша дула на блюдце и вкусно причмокивала. Увидав меня, она ласково улыбнулась:
— Старуху пришел проведать, касатик? Ну, садись!
Мне не терпелось узнать, какую погоду предсказывает поясница, но отрывать тетю Нюшу было невежливо, и я решил подождать.
Но вот она отодвинула блюдце, поставила на него перевернутую вверх дном чашку и принялась собирать в пригоршню мелко наколотые кусочки сахара.
— Теть Нюш, давайте помогу! — не вытерпел я. — Вы со стола стирайте, а я сахарницу в шкаф поставлю.
— Спасибо, милок, сиди! Я сама ее спрячу, а то, не ровен час, еще разобьешь.
Убрав сахарницу, тетя Нюша вытерла платком лицо и вздохнула:
— Погода-то, погода-то, прямо наказание!
— А поясница как? Все болит? — спросил я, ерзая от нетерпения на лавке.
— Ох и болит, касатик, ох и ноет! Затянется ненастье!
— Как затянется? — От неожиданности у меня перехватило дыхание, словно я кость проглотил. — Неправда! Мои пиявки солнце предсказывают, все три.
— Ой, господи, пиявки! — всплеснула руками тетя Нюша. — А я-то, глупая, думала, он о старухе беспокоится. Оказывается, о пиявицах. Тьфу! Ах, ты такой…
Я хлопнул дверью и помчался в лабораторию. Не может быть, чтобы мои «предсказатели» подвели! Не может быть!
Лаборатория оказалась запертой. Папа еще не вернулся с озера, куда уехал вместе с Ниной брать какие-то пробы.
Я влез на перила крыльца, достал из-за косяка ключ, отпер дверь и влетел в лабораторию.
Что это? Верхушка ртутного столбика барометра была совсем плоской. А ведь я хорошо знал, что к ясной погоде она обязательно должна быть выпуклой, похожей на серебряную шапочку. Значит, права тети Нюшина поясница, а не мои пиявки!
Прибежав домой, я бросился к банке с тремя горе-предсказателями. Они спокойно плавали, время от времени лениво опускаясь на дно.
«Вот вышвырну, вас! Будете знать, как обманывать!» — решил я.
Но пиявки продолжали благодушествовать, не обращая на меня никакого внимания. Они даже не прикасались к остаткам мясных кусочков, которые я им вчера набросал.
— Налопались, обжоры! И кормить вас не стоит!
— Не стоит! — словно эхо, раздалось у меня за спиной.
Я обернулся и увидел папу.
— Слушаю, как ты с пиявками беседуешь.
— Опять врут, — уныло сказал я.
— Вот как? — Папа наклонился к банке и поднес к своему уху ладонь, сложенную трубочкой.
— Тише! — прошептал он. — «Глупый мальчишка, говорят пиявки. Разве можно нас кормить до отвала? Конечно, нет. Нам, сытым, не до погоды!»
ВАЖНОЕ ЗАДАНИЕ
Вот уже десять дней я хожу на лесной пруд ловить дафний. Это водяные блохи, похожие на рыжие шарики. Дафнии очень нужны папе. Он кормит ими мальков, над которыми ставят важные опыты. А раз опыты важные, — значит, и ловить дафний задание тоже важное.
И все же ходить на пруд здорово надоело. Надо, например, удилище вырезать да червей накопать, а тут — нате пожалуйста, иди за дафниями. Или жара такая стоит, что из воды никак не вылезешь, а в лаборатории уже опять ждут моих дафний.
Но я, конечно, и виду не показываю, а то вдруг папа возьмет да и скажет, что я еще мал для научных заданий.
Но все же, как сделать, чтобы и мальки сыты были и за дафниями можно было бы не ходить?
Думал я, думал и придумал: надо самому дафний выращивать.
Папе и то моя выдумка понравилась. Он даже по плечу меня похлопал и сказал, что из меня, пожалуй, выйдет толк. А потом долго объяснял, как надо выращивать дафний.
И вот на следующий день я принялся за работу. Выбрал неподалеку от берега в ложбинке укромное местечко и начал копать ямы. В эти ямы должна набраться вода, — тогда в них можно будет запустить дафний.
А знаете, каково это выкопать две ямы? Да не какие-нибудь мелкие, а глубиной почти в целый метр!
Только я принялся рыть, появился Филька. Уселся на поваленную осину, руки в брюки. Сидит, глаза на меня таращит. Потом подошел, грудь выпятил и говорит с усмешечкой:
— Ты чего это роешь? Клад ищешь?
— Может, и клад, — отвечаю. — Проходи лучше!
— Подумаешь! Не твой лес. Захочу — шалаш тут сделаю, а ямы закопаю!