Филька схватил кусок дерна и что было сил запустил в котенка.
Тишка ловко увернулся и бросился в кусты. А мы — за ним. Да куда там — разве догонишь!
Пришлось все начинать сызнова. Но зато мы столько дафний насушили, что их папе на всю зиму хватило да еще осталось.
ТАЙНА ЩИТНЯ
Луж была уйма. В лужах отражались стволы, ветки, юркие солнечные зайчики, словно выпрыгнувшие из густой листвы.
Но вода в них была мертвой. Так сказал папа. И вправду, сколько я ни глядел в лужи, не увидел в них ни дафний, ни пиявок, ни дрыгающих брюшком комариных личинок. Не было в ней и таинственного щитня, которого я ни разу так и не видел.
Да и откуда могли взяться в лужах дафнии, пиявки и щитни? Ведь вода появилась в них всего дня три назад после сильных дождей.
«Зря это папа затеял, — недовольно думал я. — Лучше бы на рыбалку поехали».
От лужи к луже, от лужи к луже — и ничего!
— Папа, а может, щитни тут и не водятся? — сказал я неуверенно. — Может, их вообще нет?
Отец в это время стоял на коленках перед лужей и поманил меня пальцем:
— А ну, скорее банку!
Миг — и я лежал животом на мокрой траве, глядя, как в коричневой воде двигалось черное чудовище. Оно было не больше желудя. Его туловище походило на щит, черный хвост был раздвоен.
— Не бойся, — сказал отец и положил мне на руку щитня. — Он хоть и родственник рака, но не щиплется.
Вскоре я совсем осмелел, спокойно запускал руку в лужу и, выловив щитня, передавал его папе.
— Ну, в этой луже, кажется, все. Пошли дальше! — сказал отец, сажая последнего щитня в банку.
Не прошло и часа, а в банке было уже двенадцать щитней. Они бестолково суетились, кувыркались, толкали друг друга.
Дома мы поровну поделили улов — шесть щитней папе, шесть мне — и рассадили их в два аквариума. Папа объяснил, что это щитни летние, теплой воды не боятся и кормить их надо личинками комаров, головастиками или мелко наскобленным рыбьим мясом.
— Все ясно? — спросил отец, вытаскивая из футляра микроскоп. — Справишься?
— Еще бы! — усмехнулся я. — Дафний выращивать небось потруднее, и то справился!
— Не говори «гоп», пока не перепрыгнул! — сказал папа и занялся своими делами.
В этот вечер я долго не мог заснуть и все ворочался с боку на бок. «Откуда все-таки в лужах оказались щитни? — думал я. — Ведь не с неба же упали вместе с дождем?»
На следующее утро я прибежал в лабораторию, когда там еще никого не было. Усевшись на табурет, я принялся разглядывать своих новоселов. Щитни вели себя так, словно родились в аквариуме. Поблескивая черными щитами, они то опускались на дно, то подплывали к самой стенке, будто желая получше разглядеть меня.
Но больше всего мне нравилось, когда они перевертывались и плавали на спинке, — тогда были хорошо видны их лапки, которые не останавливались ни на секунду.
Вскоре пришел и папа. Через плечо висело полотенце, блестели гладко зачесанные волосы. Он заглянул в аквариум.
— Ба, да они уже отложили яички! Везет тебе, Костик.
Я, правда, не понял, почему мне везет, но зато яички заметил сразу. Они были очень маленькие, с булавочную головку.
— По дафниям ты уже специалист, — сказал папа. — А не попробовать ли тебе вывести щитенят, а?
Папино предложение мне понравилось, и я сразу же стал соображать, как получше взяться за дело.
— Как ты думаешь, папа, а если сделать инкубатор?
— Инкубатор? — удивился папа. — Интересная идея. Ну что ж, попробуй. А я буду выводить по-своему. Посмотрим, у кого получится лучше.
Папа ушел, а я, не теряя времени, вынул из шкафа простоквашницу — стеклянную банку, похожую на низкую кастрюльку без ручек, положил на дно немного ила, налил воды и с помощью пипетки перенес в нее яички щитня.
«Посмотрим, у кого выведутся раньше: у меня или у папы», — думал я, ставя простоквашницу на подоконник, освещенный солнцем.
В этот день все шло отлично. Вода в инкубаторе была прозрачной и теплой, яички лежали на месте, и я подолгу любовался ими.
На следующее утро папа стал делать что-то совсем непонятное. Он выловил из своего аквариума щитней, слил почти всю воду и вынес его на крыльцо, на самый солнцепек.
— Пусть пожарятся! — сказал он.
Я даже втайне обрадовался — ведь яички без воды погибнут. Теперь папа наверняка проиграет соревнование.