Не верить Сереге Ирина не могла: при всей чудаковатости и пьянстве мужик он был умный, начитанный, образованный (МФТИ закончил, если что). В науку шел, да случилось что-то, что сломало амбициозного парня напрочь, что-то с исследованиями: то ли ошибка вышла в расчетах, то ли украли у него результаты и его же обвинили…Теперь уже и не узнаешь, да и не суть.
Ирина никогда не интересовалась историей, политикой и иже с ними, но кое-что в памяти имелось и о развитии Прибалтики, и о «дороге товарной жизни»: возможность иной логистики она допускала, не отрицая привычной версии. А в отношении чухонцев и не только…
Была у них на курсе девочка из Каунаса, Рута то ли Качюлите, то ли Кацюлите: красивая, способная, надменная, при этом грубая и ненавистная ко всему русскому. Девчонки в общаге старались с ней не связываться вообще: пакостила подло и мелко за любой, по ее мнению, косой взгляд или слово. Но у парней успехом пользовалась, и ими пользовалась, особенно теми, кто благодаря родителям был при деньгах: откровенно, цинично и качественно. Её потом в соцсетях кто-то из выпускников «интердевочкой» называла, мол, и этим грешила. Ира не знала, сплетни ее не трогали, времени на дрязги не хватало-училась с удовольствием и надеждой. Да, пока замуж не вышла…
Так вот, она сама не раз слышала, как эта Рута поливала грязью страну, в которой выросла, проклинала русских и жалела, что фашисты проиграли. Соседки жаловались в комитет комсомола, но литовка в союзе не состояла, обвинения выворачивала так, что жалобщицы сами слезами умывались от страха быть обвиненными в клевете на талантливую студентку, и еще больше гадила: то парня уведет, то вещи испортит, то преподу напоет о притеснениях и зависти менее успешных вокалисток.. Она в перестройку даже, вроде, в политику сунулась: ярая националистка, поборница расплаты за вековое «угнетение» «маленького, но гордого народа»…
Вот ведь вспомнилось некстати, Ирина передернула плечами от неприятных картинок прошлого, прогнала обрывки эмоций и вернулась к своим «баранам».
***
Что с собой взять в дальнюю дорогу? Лето пока в зените, но до берегов моря идти, как до Китая…Погода по мере приближения к побережью будет портиться: всегда у моря сыро. Пассажиров прибавиться, значит, и теснота обязательна. Вероятнее всего, командир будет спешить, значит, и остановок сделает минимум, а следовательно, продукты должны быть «долгоиграющими»: соленые , копченые, сухие.
Одежда…Нужны сапоги, несколько пар лаптей, смена, мыльно-рыльные штучки и гигиенические, мать вашу. Из травок лекарственных тоже надо взять: от комаров, простуды, отравления, антисептики и пр.
Ира решила пойти к Любаве и зазвать ее в город закупиться. И в храм! Да, это непременно. Пусть бог здесь непривычный, но лишней его поддержка не будет, и спасибо ему – тоже.
Все эти мысли крутились в голове попаданки в процессе работы на огороде: она по привычке туда пришла – ей всегда становилось спокойнее на земле. Сидишь, сорняки дергаешь или тяпаешь чего, а мозг обрабатывает инфу.
Здесь ее и застал Ярик с принцем – специально искал, что ли?
-Госпожа Эйрин, здравствуйте! – поклонился пацан, а принц Персии кивнул головой. Охрана была невозмутима и безмолвна.
- И тебе не хворать, Ярик, принц! – ответила Ирина. – Договорились с капитаном? Собираться начали или вам только подпоясаться?
Ярик оборота не понял, но за слова о сборах зацепился.
- Ой, госпожа, об этом мы и пришли поговорить. Вернее, я – он оглянулся на равнодушного с виду хозяина. – Скажите, как оно может быть здесь, на их корабле? Фризские морские я видел, немного на них плыли. Не очень большая каюта, качка…
- Ярик, о том забудь и его – кивнула в сторону принца – предупреди, что ни каюты, ни большой качки не будет, река-не море. А вот теснота, мошкара, отсутствие горячей воды, сухой паек и много работы-да!
Ярик параллельно переводил, и по мере осознания глаза его становились все больше, а мордашка-грустнее.
-Как ка.. каюты не будет? - начал заикаться толмач. – Но господин не привык…
Ирина резко оборвала раба, уперлась взглядом в лицо Аладдина, убеждаясь, что тот ее понимает, и спокойно сказала:
- Нет на нордских кораблях кают, нету! Они в них не нуждаются, сами увидите. Поэтому, принц, забудьте на пару месяцев свою «принцессность» и станьте простым мужиком, способным вытерпеть холод, голод, неудобства в компании таких же крепких неприхотливых соседей. Хотели приключений и испытаний? Кушайте, не обляпайтесь!
Ярик прыснул, но перевел, принц бровью не повел. Ну, ладно.
- Дальше. Про кандору и прочее. Стирать будете либо сами и вопрос - где и когда, либо купите немаркую одежду местного фасона и сапоги обязательно. Со сменой! Еще одеяла либо сукно толстое-постель. Насчет мытья. Вода в реке, если повезет – баня у местных, не знаю. Видишь, как я волосы заплела? Чтобы мыть реже и чтобы живность полотняную, не дай боже, где прихватить. Ты подумай и над этим. Есть будем дичь, рыбу, что из засолки возьмем, на подножном корму, короче. О баранине придется мечтать до места, как и о кофе, ферштейн? Понял? Хотя кофе возможно…Но это детали. Главное я сказала. Думайте, решайте. И командира еще спроси, вдруг я чего не знаю.
Оставив озадаченных пустынников переваривать, Ирина пошла искать Любаву: самой бы тоже поторопиться стоило.
PS. Уважаемые читатели, не пожалейте времени, поставьте звезжочки, если понравился текст)) автор будет благодарен!
Часть вторая Глава 6
Благодаря помощи трактирщицы, каждый вечер просившей и неизменно получавшей «песню о главном», Ирина собралась максимально быстро и полно, на свой взгляд, да еще и сэкономила на одежде и обуви. Добрая женщина отдала девушке все из оставшейся и подошедшей ей амуниции выросшего Осе: штаны, рубахи, исподнее, сапоги, зипун, носки, шапку типа картуз, даже валенки, которым путешественница обрадовалась больше всего – ноги на палубе не замерзнут! Прокипяченное исподнее пошло на тампоны: их Ирина крутила в одиночестве, дабы не смущать новшеством соседку. А из купленного тонкого льна и ситца (или чего-то похожего) попаданка сшила несколько коротких подштанников –тоже в одиночестве.
Она вообще в эти дни предпочитала как можно чаще оставаться одна: ежевечерние концерты, к которым пристрастились норды и хозяева, отнимали массу сил, хотя и были в радость. Но предстоящее путешествие в компании мужчин и в замкнутом пространстве требовало подготовки –моральной, конечно, больше. Вот Ира и собирала на будущее тихие молчаливые мгновения принадлежности самой себе.
***
Поход в город запомнился суетой, покупками и посещением местного храма – в центр Любава гостью не повела: далеко и дорого там.
Церковь была белокаменной, с тремя куполами (?), небольшой квадратной, уютной и тихой. В ней не было икон, но были лавки, алтарь в глубине, несколько песочных поставов под свечи и святым семейством в переднем приделе. Ира вопросов не задавала, краем глаза следила за действиями Любавы и повторяла.
Отец, Мать, Сын –местная Троица. Их деревянные скульптуры составляли главную композицию: сидящий Бог-Отец, чуть ниже-Матерь Божия и стоящий одесную Отца Спаситель. Ирина вслед за Любавой перекрестилась при входе, поставила принесенные (!) с собой свечи во все места, помолилась про себя как умела, низко, в пол, поклонилась и вышла их храма если не умиротворенная, то успокоенная точно.
В торговых рядах попаданка присматривалась к предметам и выбирала, что ей нужно, а Любава давала «мастер-класс» по сбиванию цен. В итоге, на сэкономленные 3 злотых гостья накупила: иголок разных, пару ножниц, ниток и пряжи (по дороге свитер свяжет себе), несколько мотков лент (кружев не было), бисера неровного, мелкого жемчуга (бери, на вышивку хорошо), дешевых медных серег и две штуки ситца скромной расцветки.
- Ты, девка, на мужиков надейся, да сама-то не плошай – советовала ей Любава. – Смекаю я, куды они наладились: по Березине вглубь полеськов, народ такой, мирный, но темный, потом к жмуди с чухней выйдут. Те таки ж будут. Так им за радость иголки-то! Город тамось ,вроде, один посередь леса, Березов ли Борисов. Редко туда кто ходит, вроде с севера до них дойдут лодьи малые. Это мне Гильфи говаривал раньше. Так ты мелочь-то прикупи, продать такое завсегда можно, где бабы живут. Места не трэба, а куплено – не прожито, авось!