-Идут! Они идут, и с ними беда. Готовиться, надо спешить…
Ирина обмерла. Транс? Видения? И сердце кольнуло тревогой –Эйвинд? Почему он?
Тут старуха села прямо, посмотрела строго на девушку:
-Испугалась? Со мной такое бывает. Что я сказала?
Ирина повторила, и вельва опустила голову, покачалась из стороны в сторону.
-Руны не врут.. Они предупреждали…Охохо…То-то лед на море встал…Давно такого не было…Так,Эйрин, слушай! Топи баню, я пойду помоюсь и брошу руны еще раз..а может, духи сами придут. Ты из дома ни шагу! Утром проверишь меня. Ничего не бойся! Со мной все будет в порядке, а вот тебе лезть не надо, поняла? Убирайся тут и ложись.
Гудрун тяжело поднялась и пошла к двери, обернулась на пороге:
- Боги тебя наградили даром скальда! Это хорошо. Есть сила…Спасибо!
И ушла, а Ирина, сделав все веленое, легла в кухне – так казалось спокойнее. Сны снились путанные, муторные, выматывающие… Проснулась от тихого шебуршения хозяйки.
- Эйрин, вставай, будем убирать дом и готовить травы.
Больше старуха ничего не сказала. Иномирянка, уже зная вельву, вопросов не задавала, подчинилась, стараясь не тревожиться и не суетиться раньше времени. За окном шел мелкий снег…
***
Они пришли на следующий день: четыре собачьих упряжки, на которых саамы привезли больного принца, измотанных Торвальдссонов, кашляющего Эйвинда, раненого телохранителя и Ярика – в урне с прахом…Были еще какие-то мешки, сундуки, которые Орм и парни, зимовавшие в деревне, таскали в дом, пока остальных на носилках доставляли к стоящей на ветру у двери дома Гудрун, собранной и суровой.
Ирине было приказано под ногами не вертеться, не мельтешить и накормить саамов, собак, отдать из запасов все, что те попросят.
Валиева не помнила, как и что она делала, будто робот, запрограммированный ведьмой: грела, расставляла еду, относила быстро запаренную кашу с мясом собакам, вместе с Ормом, переводившим слова маленьких меховых фигурок, носила жбаны с медом, пучки трав, мешочки с сушеной ягодой и яблоками, крупой, мукой…Очнулась только после того, как поняла: она сидит одна в кухне, саамов нет, как и остальных. Что случилось?!!!
Часть вторая Глава 14
Мужчины заходили на кухню по одному, тяжелой поступью, с мрачными лицами. Микола, повзрослевший и серьезный, просто обнял и сел за стол, Эйрик тоже подержал ее в медвежьих объятиях, потом упал на скамью рядом с парнем. Вошедший следом Орм принес кувшин с пивом. Ирина уставила блюда перед мужчинами, порезала хлеб и села, ожидая разговора.
Эйрик молчал долго, ел медленно, пил пиво. Не выдержал Орм:
- Рыжий, да говори, что произошло? Не тяни!
Микола взглянул на приемного отца и уткнулся в тарелку. Эйрик отложил ложку, собираясь с мыслями, и начал печальный рассказ.
За время их пребывания при дворе Хакона Мудрого случилась много чего: встречи, беседы, пиры и просто попойки, драки, соревнования всякие. И скандалы, поединки, смерти.
- То, что добром не кончится, я понял сразу, как только мы встретили на приеме у конунга – принцева братца с ихним визирем. Ох, и рожи у них были недовольные! Пришлось тому парнише с себя полномочия-то снять, главным-то был наш Дин, и старый хрыч визирь подтвердил это.
Поселились мы вместе с принцем, не оставляли его почти. При каждой встрече Четвертый норовил нашего задеть, а визирь тоже тихой сапой подначивал…Как могли, терпели, шутками обходились.
Однажды на ужине ярлы опять песню затянули про наследника, Торвуд себя выдвинул, а визирь вместе с фризами предложил провести турнир: кто лучший, того и тапки, мол, справедливо.
Торвуд рванул вперед, Ингмар, Рун и Расмус (это остальные сыны конунга) внесли и Эйвинда в число претендентов. Он молчал, но в круг вышел и навалял Торвуду по самые яй…, а за ним и трое других . Торвуд разозлился, выхватил кинжал, бросился на Ветерка, потом задел Руна, ранил Расмуса, пока его скрутили. Ярлы потребовали исключить его из списка, Хакон возражать не стал, и вопрос снова отложили. Несколько дней Эйвинд лежал в комнате, Дин с охраной ходил к другим гостям, с братцем встречался - приличия соблюдал. Дособлюдался.
Фризы давали обед по случаю какого-то своего праздника, и там из-за чего, не знаю, но сцепились принцы не на жизнь, а на смерть! И опять фризы подначили, мол, рыцари решают конфликты в поединках. Ну и сошлись наш и Четвертый…Вроде и шутливо, но оно ведь как?
В пылу боя ранил Дин того, предложил остановиться, повернулся спиной и пошел на выход. А гаденыш давай на своем что-то ехидно так приговаривать, типа трус ты и все такое. Наш развернулся и …Ранил так, что тот не встал уже, но перед концом метнул-таки в Дина ножик маленький, сволочь… Визирь визжал, плевался, глазами убивал, на Четвертого того кидался, обнимал..Жуть какая-то была. Дин бледный стоит, зубами скрежещет, охрана за мечи схватилась, но он сдержался и ушел…
Оказалось, Четвертый не сын халифа, а сын того визиря. А это позор для правителя! Видать, тронулся старик умом от горя, вот и выпалил тайну…Труп надо хоронить, а визирь не дает! Опоили его, труп сожгли, хоть и грех по их законам. Старик оклемался, с визитом пришел, когда Дин с Эйвиндом у Хакона случай обсуждали..Ярик один его встретил..
Когда вернулись, пацан уже почти не дышал, только и прошептал, что мол, Ахмед-бэй пахлавой угостил. Дина как волной смыло! Порешил он визиря лично, но тот перед смертью успел сказать, что не жилец принц – кинжальчик отравленный был…
Плохо парню нашему стало через неделю, лекари бегали, да толку… И тогда Эйвинд стал искать саамов, чтобы они нас сюда доставили. Ребята там остались, как и второй охранник, которому принц дал право отвезти послов, что с визирем пришли, весной в халифат, и в беспамятство впал.. Ну, а мы сюда, по льду…Эйв промерз, охранника ранили еще во дворце, Микола чуть под лед не ушел…Теперь все от Гудрун зависит и богов.
***
Героиня пребывала в оцепенении от рассказа Эйрика, из которого ее вывел громкий приказ Гудрун:
- Эйрик, принеси Эйвинда сюда, уложи на кровать и укрой шкурами, пусть спит. Орм, того, постарше, тоже. Эйрин, идем со мной!
Ирина как сомнамбула, шла за вельвой в баню. Там, в пару и в свете очага на полке лежал не подающий жизни Аладдин, завернутый в чистый холст.
-Так , девонька, скинь с себя все до исподнего, распусти волосы и пой! Во всю силу, чтобы вытянуть его из тьмы. Моих сил не хватает..
Гудрун говорила тихо, было видно, что выложилась старуха, но не сдается.
-Что петь, Гудрун?
- Что угодно…Такое, как на бой идут или сражаются за что…ты должна представить, как отгоняешь смерть от него..собери всю злость внутри, ненависть и бей! Гони тьму, зови его назад…Да не тяни, время его уходит!
***
Никогда в жизни Ирина так не пела! В бане было жарко, душно от запаха трав, Гудрун что-то бормотала и кидала руны..А Валиева, в одной короткой сорочке, с распушенными волосами вспоминала все обиды, все страхи и выплескивала их вовне..
Ей казалось, она стоит перед алтарем, на котором лежит красивый мальчик со сказочным именем, а к нему со всех сторон тянутся костлявые руки…Ире стало так больно и обидно, как при воспоминаниях о войне, гибели людей, несправедливых обвинениях ее соотечественников, жадности и малодушии властей, ненависти прыгающей в кастрюлях молодежи, пьяном первом муже, самодовольной державе, кроящей мир по своему лекалу..
-Вставай, страна огромная, вставай на смертный бой - вдруг прорвалось из глубин души.
Ира сжала кулаки и пела все громче и грознее, там , в мареве она шла на танки, на шеренги солдат с автоматами, и они отступали, исчезали под ее напором…
-Здесь птицы не поют, деревья не растут
И только мы плечо к плечу
Врастаем в землю тут…
Она себя не контролировала, но из горла снова лилась могучая мелодия:
-Наверх вы, товарищи, все по местамПоследний парад наступает….