Полагаю, такое нежелание говорить о деньгах можно в какой-то степени объяснить просто стремлением придерживаться хороших манер. Наделенные талантами, здоровьем и молодостью, мои однокурсники были теми людьми, которые вполне даже смогут сделать кучу денег, и они это сами знали. Поэтому говорить об этом вслух слишком походило бы на злорадство.
И все же были моменты, когда отношение слушателей стенфордской бизнес-школы нельзя назвать иначе, как самодовольство. Одно дело, когда соискатели ученых степеней, скажем, в музыке или английской литературе, свысока смотрят на деньги. И совсем по-иному — по-глупому! — в такой ситуации будут выглядеть эмбиэшники. Скандал, произошедший в весенний семестр, поможет прояснить, что я имею в виду.
«Репортер»: так называлась наша студенческая, еженедельная газета. Сразу после весенних зачетов состоялись ежегодные выборы в редакцию и второкурсники, которые весь год вели эту газету, уступили место новичкам с нашего курса. Спустя некоторое время в финансовой отчетности газеты обнаружились некоторые странные вещи. В то время как многие студенты считали, что выпуск «Репортера» — это дело сугубо общественно-добровольное, сейчас стало возникать впечатление, что еженедельник издавали ради прибыли. Ради прибыли, вы понимаете?
В свою защиту второкурсники-бывшие редакторы выпустили листовку, которую все мы потом нашли в своих почтовых ящиках. В листовке подчеркивалось, что 6000 долларов прибыли на банковском счету газеты были переданы в благотворительную организацию. С другой стороны, признавалось, что — следуя давно установившейся традиции — кое-что редакторы положили и себе в карман. Шесть тысяч долларов ушли в качестве комиссионных для той дюжины студентов, которые находили желающих дать рекламу. Две тысячи пятьсот долларов были выплачены бизнес-менеджеру, менеджеру по рекламе и двум редакторам. Еще пять тысяч улетело на ужины, которые организовывал «Репортер». (Даже если сведения о выплатах не были достоянием гласности, никто не мог пожаловаться, что ничего не знал о таких ужинах. Слава о них ходила по всей школе. Каждый семестр газета устраивала их для своих корреспондентов, численностью от тридцати до пятидесяти человек, не считая друзей и знакомых. К примеру, ужин в весенний семестр, недели за две до скандала, состоялся в одном из китайских ресторанов. «Репортер» нанял автобус для проезда в Сан-Франциско и обратно, причем в обоих направлениях народ поглощал бесплатную выпивку).
"Да они из нас дураков делают! — высказалась Луиза Пеллегрино. — Рекламу свою могли продавать только оттого, что сами связаны с бизнес-школой. Это возмутительно!" Мы на пару с Луизой обедали в Эрбакль-лаундж и, судя по тому, что до меня доносилось из разговоров за другими столиками, многие наши однокурсники разделяли ее негодование.
Джо ввел меня в курс событий, развернувшихся через пару дней. Новые редакторы потребовали, чтобы их предшественники вернули деньги. Второкурсники отказались, заявив, что ничего плохого не делали и что почти все деньги и так уже потрачены. После этого в дело вмешался деканат, пригрозив не допустить второкурсников к выпускной церемонии, до которой оставались считанные недели. Затем ситуация приобрела невнятный характер, так что даже Джо со своими источниками информации не смог в ней разобраться. Если верить самым популярным слухам, второкурсники вынудили деканат пойти на попятную, наняв — или пригрозив нанять — пару-другую адвокатов. Судя по последним сообщениям, вопрос наконец уладили, когда каждый из провинившихся второкурсников согласился вернуть газете по паре сотен долларов, а еще пару сотен передать в благотворительную организацию. И даже после этого потребовалось несколько дней, чтобы утихомирить недовольство, витавшее за обеденными столиками.
Я лично так и не понял, что в этом эпизоде было такого, чтобы разжечь столь бурные страсти, не говоря уже о «праведном» возмущении, охватившем моих однокурсников на полторы недели. Та студенческая газета, для которой я немножко работал в Дартмуте, платила деньги тем студентам, которые помогали найти рекламодателей и эту практику я всегда считал общепринятой. Не приходится сомневаться, что «Репортер» носил бы более выраженный характер коммерческого предприятия, если бы только руководившие им студенты заранее побеспокоились поставить всех в известность о компенсационном принципе. Но этого они не сделали. Ну и что из того? Они вложили кучу часов в создание газеты, которая бесплатно раздавалась сотням слушателей и выпускникам школы еженедельно, на протяжении всего академического года. Такой ли уж это сюрприз, что они хотели получить что-то взамен? Это же бизнес-школа. Мы все пришли сюда, чтобы научиться умело делать вещи за деньги.