— Вдвоем? Мы не были вдвоем. Дрю был здесь.
Она подняла голову.
— Дрю?
— Да. Дрю.
— Хорошо, — сказала она так, словно не поверила мне.
Почему она не верит мне?
— Также некоторые медсестры упоминали, что они видели, как ты разговаривала сама с собой.
В груди все сжалось, а голова закружилась. Уверена, что в последнее время мой внутренний голос работал сверхурочно, но я никогда не говорила сама с собой. Это безумие.
Мы молча сидели в течение долгого времени. Я решила, что это ее такой подход. Дать пациентам время подумать, чтобы осознать, что они сумасшедшие. Ну, я не куплюсь на это.
Казалось, мы молчали целую вечность, когда доктор Фэллон встала со стула и вышла из моей палаты. Я хотела завопить ей вслед «И не вмешивайтесь!». Но это только доказало бы мою невменяемость.
Я закрыла глаза и запустила пальцы в волосы. Говорю сама с собой? Кем она себя возомнила? Кем себя возомнили доктор Эванс и медсестры? Если я говорю сама с собой — чего я не делаю — то у меня есть все основания на это. Я лишилась своей мечты. Способности ходить. Своей независимости. Мне обрезали долбаные крылья.
Доктор Фэллон вернулась, толкая перед собой инвалидную коляску.
— Я хочу, чтобы ты прогулялась со мной.
— Куда?
— Увидеть Дрю.
— Он обедает со своими родителями.
Она посмотрела на меня, и я увидела небольшие морщинки вокруг ее глаз. Она не верит мне. Но почему?
— Мы можем просто подождать, когда он вернется?
Доктор Фэллон покатила меня в коляске вниз на четвертый этаж. Мы двигались по длинному коридору и остановились, когда здоровенная медсестра с огненно-рыжими волосами и свирепым взглядом встала перед коляской, преграждая путь.
— Извини нас, Марджи, — сказала доктор Фэллон.
Марджи уперла руки в свои широкие бедра, ее пристальный взгляд остановился на докторе Фэллон.
— Я повторюсь. Не думаю, что для нее это хорошая идея находиться здесь.
— И я повторю то, что сказала, — спокойно ответила доктор Фэллон. — Хорошая.
Я посмотрела на Марджи.
— Если вы волнуетесь о его родителях, то он уже рассказывал мне, что они суровые. Я справлюсь с ними.
Марджи прищурилась, пока ее взгляд метался между доктором Фэллон и мной.
— Видишь, — слишком бодро, чтобы это прозвучало правдиво, сказала доктор Фэллон. — Она сильная молодая особа. Она может справиться с этим.
С этими словами она объехала Марджи и продолжила движение по коридору, остановившись около последней палаты справа. Дверь была немного приоткрыта, но недостаточно для того, чтобы видеть, что находится внутри. Она не потрудилась постучать, а вместо этого просто распахнула ее.
Как только глаза привыкли к тусклому освещению в палате, мое сердце перестало биться. Я сидела парализованная. Ошеломленная. Испуганная. Запутанная. Беспокойство Марджи теперь стало понятным. И это беспокойство было не из-за родителей Дрю.
Я схватила колеса дрожащими руками, и медленно закатилась внутрь.
Мои глаза разглядывали то, что предстало передо мной. С закрытыми глазами на кровати лежал Дрю. Кислородная маска закрывала его нос и рот. Его грудь поднималась и опускалась, поскольку вентилятор вталкивал воздух в его легкие.
Я остановилась рядом с кроватью и схватила его безжизненную руку. Независимо от того, как сильно буду стараться, я никогда не смогу согреть его ледяную кожу. С разрывающимся на части сердцем, не отрывая от Дрю взгляда, я задала единственный вопрос, который имел значение.
— Что произошло?
Доктор Фэллон положила свою руку мне на плечо.
— Он попал в серьезную аварию.
— Аварию? Я недавно была с ним.
Ее рука на моем плече напряглась.
— Энди. Дрю в коме почти неделю.
Глава 7
Я сидела у кровати Дрю, ощущая мучительные волны, пронизывающие все мое тело. У меня были воображаемые отношения с парнем в коме. Я просто сошла с ума. Как я позволила этому случиться? Как перестала контролировать свой мозг? Свое здравомыслие?
Доктор Фэллон хотела, чтобы я рассказала ей о своих ощущениях. О том, каково это, обнаружить, что эти «отношения» были только в моей голове. Но надо отдать ей должное, пока я сидела ошеломленная, она не давила на меня и не задавала вопросов. И хотя заставила меня пообещать встретиться с ней на следующий день, я была благодарна ей за то, что она разрешила мне остаться с Дрю.
Я уставилась на его покоящееся тело. На трубки и аппараты, поддерживающие его дыхание. В этой тускло освещенной палате он лежит уже почти неделю. Ничего из случившегося в действительности не было. До этого дня я никогда не видела Дрю в своей палате. Даже не слышала о нем. Как я узнала его имя? Откуда знала, как он выглядит? Как все это образовалось в моей голове?