— Это не имеет значения.
— Сказала чокнутая.
Я даже не стала заморачиваться, чтобы ответить ей должным образом. Сложно сердиться на Логан, когда все в моей жизни и так вылетело в трубу. Моя голова. Мое сердце. Будущее.
— Это было так реально, — я закрыла глаза, пряча лицо в ладонях.
— Знаю, — я услышала искренность в ее голосе. Ее шутки, независимо от того, насколько они не в тему, были лишь прикрытием, когда она не знала что сказать. И я люблю ее за это.
— Я действительно хотела, чтобы это было реально, — из-за рук, прижатых к лицу, мой голос звучал приглушенно.
— Почему это не может быть реальным?
Я опустила руки на колени и уставилась на нее через стол.
— Потому что он не знает меня.
— Неделю назад он тоже не знал тебя, и посмотри, как далеко вы добрались.
Как бы мне хотелось поверить в то, что она права, но я чувствовала, что все испорчено без шанса на восстановление.
После второго сеанса с доктором Фэллон, она решила, что для меня будет здорово столкнуться лицом к лицу с моей галлюцинацией. К тому же, она решила, что для Дрю будет полезно, если с ним кто-то будет разговаривать. И это единственная причина, почему я оказалась возле его палаты на следующий день.
Заглянув внутрь, я увидела Дрю и он был один. Одетый в красную футболку и шорты, он лежал, уставившись в телевизор, и выглядел как Дрю, которого я знала. Я глубоко вдохнула и легонько постучала в дверь.
Его взгляд метнулся ко мне.
Я облизнула губы и попыталась придать своему лицу нейтральное выражение, но мое сердце билось в груди, как птица, пойманная в ловушку.
— В настроении для посетителя?
Он перевел взгляд обратно на телевизор.
Лааадно.
Я оглядела его пустую палату. Если он футбольная звезда, как утверждал «мой» Дрю — тот, у кого тысячи подписчиков, как однажды сказала Логан — разве народ не должен переживать за него? Где подарки и пожелания выздоровления? Где толпы посетителей?
Заехав внутрь, я остановилась рядом с его кроватью. Его взгляд оставался прикован к телевизору, тем самым давая мне время выработать стратегию. Время, чтобы выяснить, что, черт подери, я делаю.
— Медсестры выбросили твои цветы и воздушные шары? — спросила я.
Он никак не отреагировал.
— Никогда не понимала традиции приносить подарки в больницу. Если кто-то болен, последнее, чего он хочет, это получить какие-то вонючие цветы или раздражающие воздушные шары, летающие повсюду. Правда?
Все равно ничего.
Доктор Фэллон предупредила меня, что будет нелегко, потому что люди, очнувшиеся после комы, могут быть беспокойными, агрессивными или даже с амнезией. Поэтому, несмотря ни на что, я продолжила.
— Предполагаю, что от этого люди чувствуют себя лучше. Как будто делают что-то, помогающее тебе справиться.
Я взглянула на телевизор. На экране шел Sports Center, и я сразу же отвела взгляд. Любое упоминание об Олимпийских играх разрушало меня.
— После аварии мой сосед по палате помог мне справиться, — я покачала головой, ненавидя то, что он понятия не имеет, что я говорю о нем. — Они поселили меня с парнем, когда я только сюда попала, а потом переселили его, когда я окрепла после операции.
По некоторым причинам я ждала, что какой-то маленький кусочек информации подействует на него. Заставит его взглянуть на меня, вздрогнуть, зашевелиться. Хоть что-то. Но это, очевидно, не сработало... Ему нужен доктор, чтобы заговорить, а мне надо продолжать жить без Дрю.
Я взглянула в окно на ярко-синее небо снаружи. Вспомнила о беге и о том, что я никогда не сдавалась. Я боролась. Всегда боролась. И сейчас я должна бороться. Не за Дрю, а за себя. От этого зависит мое восстановление.
Я снова посмотрела на него.
— Полагаю, что это идет вразрез с политикой больницы — поселить парня и девушку в одной палате. Мой сосед сказал, что они переживали, что мы закончим, как кролики, — я улыбнулась воспоминанию. — Он помогал мне. Не позволял замыкаться в себе или сидеть в палате. Он подтолкнул меня к выздоровлению.
Я разочарованно вздохнула, сожалея, что его молчание настолько разозлило меня. Потому что, если честно, говорить с кем-то, кто может слышать тебя, но не реагирует — полнейшая пытка. Специально для меня. Для той, кто отчаянно пытается чувствовать себя нормальной.
Но я должна помнить, что он только что вышел из комы. Мои ожидания слишком высоки. Голос, который я слышала в ночь, когда он очнулся, слова, которые разбудили меня — должно быть, это было мое разыгравшееся воображение.
Не в первый раз.