Завидно стало! Повар сегодня особенно расстарался, но в меня из-за жесткого корсета, туго стянувшего ребра и бока, ни кусочка не лезло. Не знаю, зачем Ивонна голодала, если все равно нацепляла на себя это чудо принудительной диетологии.
Когда солнце начало садиться и сад окрасился в рыжий цвет, визит подошел к концу. Артиссы прощались с будущим зятем в просторном холле. Фостен Мейн провел в особняке несколько часов, но хозяева дома по-прежнему старались держаться от него на безопасном расстоянии. В этот раз я не сплоховала и, как послушная дочь, не отходила от леди Артисс.
– Проводите, Ивонна? – внезапно спросил гость, вперив в меня внимательный взгляд.
Вообще-то, я уже набрала счет на целую лекцию о хорошем поведении скромных невест и несколько растерялась.
– Только накинь шаль, – с натянутой улыбкой разрешила леди Артисс и махнула рукой, приказывая слугам принести шаль.
Стало ясно, что мой ненаглядный жених не просто попрал, а плюнул в лицо всем правилам хорошего тона, когда попросил невесту довести его до кареты, но темному магу никто не смел перечить. Даже будущая теща.
Лакей открыл входную дверь, в холл ворвался поток прохладного апрельского воздуха. Вообще-то, захотелось надеть пальто, но я только поплотнее закуталась в поданную шаль. Мы вышли на улицу. Следом, поклонившись хозяевам дома, двинулся секретарь. Дверь, что характерно, закрывать не стали. Через открытый проем родители наблюдали за нами из холла. Все приличия были соблюдены.
По каменной дорожке мы неспешно направились к карете, ожидающей Фостена за раскрытыми коваными воротами. Секретарь с папкой в руках торжественно шагал за нами. Все в гробовом молчании. Проводы будущего мужа почему-то смехотворно напоминали похоронную процессию.
На полпути к воротам, когда из дома нас точно не могли услышать, Фостен остановился. Пришлось притормозить. Секретарь с печатью глубокой скорби на лице встал.
– Хэллавин, иди, – тихо приказал ему хозяин.
– Куда? – вежливо поинтересовался он, будто маршрутов у него имелось превеликое множество – выбирай, какой хочешь. – Ах, конечно!
Отвесив мне короткий кивок, он зачастил к экипажу.
– Интересное имя у вашего секретаря, – заметила я.
– Демоническое, – подсказал жених, с любопытством наблюдая за моей реакцией. – Он темный приспешник.
– Псевдоним сам выбирал?
– Приспешники носят имя, вписанное темной магией в договор. Хэллавин заключил со мной договор на тридцать лет и утратил право на собственное имя.
Господи, и здесь ипотека! Существует во вселенной хоть один мир, где не придумали этой адской поруки?
С откровенной жалостью я посмотрела на худого секретаря. Он энергично стряхивал с кожаной папки несуществующую пыль и по-прежнему напоминал подсвечник из мультика. В смысле, если бы тот подсвечник сидел в черной депрессии, а не голосил веселые песенки и не объяснял красавице, как чудесно жить в замке у чудовища. Она просто не осознает своего огромного счастья.
Надеюсь, когда я перееду в Рокнест и спрошу, где находится столовая, Хэллавин не начнет петь в духе современных мюзиклов, а просто укажет пальцем, куда идти.
– А миньоны-то уже не те… – со вздохом пробормотала себе под нос, покачав головой, и обратилась к Фостену: – Он живет в замке?
– Да, – не сводя с меня внимательного взгляда, согласился жених. – Ивонна, ты ведь действительно не испытываешь никакого страха.
Он так лихо перескочил на панибратское обращение, что я только диву далась.
– А должна?
– Тебя отдают замуж за темного мага, – с усмешкой напомнил он.
– Ты о себе сейчас в третьем лице сказал? – с иронией уточнила я. – Вы, господин Мейн, первый темный маг, с которым я познакомилась. Покажете, чего мне надо бояться?
– В каком смысле? – совершенно искренне озадачился он.
– Поколдуй, – невозмутимо предложила я.
– Что? – со смешком уточнил он и сделал ко мне шаг, категорично нарушив принцип пионерского расстояния. Надеюсь, леди Артисс от такого внезапного сближения не схватилась за сердце. – Ивонна, по-твоему, я фокусник на рыночной площади? Если я поколдую, то красивый дом твоих родителей не выстоит.
– Ну ясно… – со вздохом протянула я, намекая, что как главное зло королевства он полностью провалился, и ободряюще похлопала его по плечу: – Честное слово, господин Мейн, вы произвели на меня впечатление и без колдовства.
– Чем?
– Пока только портретом. – Я с трудом сдержала ухмылку. – Вы чудесно выходите на портретах.
– Тогда встретимся в часовне, госпожа Артисс, – со странной улыбкой произнес он.