– Гости придут.
Под ошеломленное молчание с деловитым видом я забрала добычу и, прихватив Раису, вернулась к себе. Дел было невпроворот! Следовало тщательно подготовиться к первой брачной ночи. И для начала хотя бы перестелить постель.
Перекусили мы прямо в гостиной. Горничная неожиданно вытащила из сундучка завернутые в салфетку булочки из придорожной кафешки, по-местному, «таверны», где мы обедали днем, я выставила на круглый стол тарелку с сырной нарезкой. Вином тоже не побрезговали и хлопнули за спокойное, пусть и не очень гостеприимное заселение в Рокнест. Раиса еще прихлебнула за то, чтобы ночью ее никто не съел. В общем, так увлеклись, что на блюде осталось всего-ничего сыра.
Горничная с тоской оглядела заметно поредевшие ломтики и тяжело вздохнула.
– Доедаем, – махнула я рукой. Тремя кусочками мужчина точно сыт не будет. Да и придет он вовсе не сыр трескать…
Окрестности замка окончательно погрузились в непроницаемую темноту, в окно начал заглядывать яркий рогатый месяц, а я была полностью готова к первой брачной ночи. Чистые простыни, найденные на дне сундука, вкусно пахли лавандой, тускло мерцал магический ночник. Спальню окутывал таинственный, интимный полумрак.
Лежа в кровати, я прислушивалась к шагам в гостиной. Ночной замок тихонечко скрипел, обиженно подвывал каминной пастью, ворчал в темноте. Настоящее колдовское логово!
Время шло. В отличие от Фостена. Глаза слипались, и сон побеждал. Надеясь его побороть, я сходила за томом домоводства, подаренным леди Артисс и ею же после свадьбы бережно упакованным в дорогу, подложила повыше подушку и принялась читать. На десятой странице случайно моргнула… и проснулась утром в обнимку с раскрытой книгой.
Первую брачную ночь я счастливо проспала. По всей видимости, муж не стал меня будить и тихонечко слинял на мужскую половину. Мог бы и остаться, пожелали бы друг другу светлого утречка.
За завтраком, как и накануне за ужином, компанию мне составлял Хэллавин.
– Сидите, не вставайте, – махнула я рукой. – Не надо церемоний.
Хорошие манеры он явно демонстрировать не планировал, но с мрачной миной поблагодарил за милосердие и согласился, что утро необычное светлое. Хотя, глядя на него, было очевидно, что любой час суток у темного прислужника безнадежно депрессивный и темный, как черный кофе в кофейнике. Видимо, совсем достало беднягу тащить ипотечную лямку тридцатилетнего служения.
Вернон вошел в столовую с самым важным видом. Раиса, решительно отказавшаяся покрывать голову чепцом, вкатила позвякивающую тележку с едой. На середину стола была поставлена знакомая супница с тыковкой на боку. Без преувеличений я дернула глазом.
– Вчерашнее рагу? – спросила сдавленным голосом.
– Злаковая каша, – объявил дворецкий и поднял фарфоровую крышку, с которой немедленно закапал конденсат. В воздухе завился дымок.
– Съедобная, – звонким голосом добавила Раиса и напрочь проигнорировала пронзительный взгляд Вернона.
Вообще, пережив первую ночь в замке, она убедилась, что ее не собираются приносить в жертву, поджаривать на адском костре или пугать привидениями, и заметно осмелела.
– А Фостен нас опять не почтит? – поинтересовалась я у мужчин.
– Хозяин уже покончил с завтраком и очень занят, – с пресным видом объявил Хэллавин.
Какой неуловимый, право слово, муж!
– А где он сейчас?
– У себя в кабинете, – кисло отозвался секретарь. – Если хотите с ним поговорить, то надо записаться на прием.
– Значит, запишите меня на время после завтрака. Буду первой в очереди.
– С чего вы так решили? – буркнул он.
– Метод дедукции, – издевательски хмыкнула я. – Что-то не видела в холле толпу взволнованных посетителей.
Видимо, тонко прочувствовав, что новая госпожа Мейн готова впасть в раздражение, Вернон отвлек мое внимание, плюхнув в глубокую тарелку кашу. От сероватого варева веяло смутными воспоминаниями о детском саде. Нам не позволяли вставать из-за стола, пока оставалась хотя бы одна чайная ложка еды.
– Не стоит ли нам нанять в помощники к Тобольду пару поварих? – вежливо поинтересовалась я, не обращаясь ни к кому конкретно.
– Попробуйте, – с непередаваемым высокомерием отозвался дворецкий.
На мужскую половину секретарь вел меня с большой неохотой, как вражеского лазутчика, шантажом заставившего верноподданного предать хозяина. Фостена мы нашли не в кабинете, а в коридоре. С самым задумчивым видом мой крайне занятой муж, никуда не торопясь, разглядывал на двери намалеванный углем крест.