огнул, но последние слова... Даже она бы в них не поверила, хотя про кровать не соврала. - А вы? - она перевела на него взгляд, встречаясь с серыми глазами. - Упали кулаком на лицо случайного прохожего? Мужчина усмехнулся, в очередной раз стряхивая пепел, затушил окурок о дно раковины и переключил вытяжку на полную мощность. Шум стал громче, она перестала слышать болеющих за любимую команду в зале парней, но слышала его. - Чувствую себя стариком, когда ты так говоришь, - Марк облокотился на стену, рядом с дверью, скрестив руки на груди. - Извините? - Говорю, что не настолько стар, чтобы мне «выкали», - чуть раздраженно повторил он. - К тому же, не сказал бы, что лицо прохожего было случайным. - То есть вы... ты, - тут же исправилась Аня, наткнувшись на недовольный взгляд, - избил кого-то? - Подрался, - словно мальчишка, беспечно пожав плечами, ответил Марк. - Избиение - это когда бьет кто-то один кого-то, кто не может ответить тем же. А плечо у меня ноет до сих пор. Так что «избиение», в данной ситуации, неправильный термин. - Как-то от этого не легче... - пробурчала себе под нос Аня, однако Марк услышал и улыбнулся. Просто улыбнулся, открыто и широко, что она аж замерла. - Открой шкафчик над чайником, - прозвучала просьба, слишком неожиданно, что Аня и не думала противиться или что-то спрашивать. ее взору предстал практически пустой шкафчик с двумя полками. На нижней стоял белый чемоданчик, в котором просвечивались разные таблетки, а на верхней разные полотенца, сухие салфетки и прочие кухонные мелочи. Поняв, что от нее требуется, Зуева вытащила аптечку и повернулась к Марку. Тот оторвался от стену и сел за стол. - Отдавай уже. Прикинув в уме, Аня понимала, что левой рукой перевязывать и промывать правую не очень удобно, потому, молясь, чтобы она не выглядела как спелый помидор, девушка села рядом с Князевым и открыла чемоданчик. - Я помогу, - произнесла она и стала доставать все необходимое. В этот момент, на баскетбольной площадке видимо забили отличные мяч, потому как сидящие в зале болельщики просто взорвались от радости. Аня же заинтересованно прислушалась и улыбнулась. - Нравится баскетбол? - неожиданно спросил Марк. - Если честно, ничего в нем не понимаю, - еле сдерживая смех, покачала головой девушка, заметив, что парень вновь улыбнулся ей. - А ты? - Играл в университете, - пожал плечами он и дернулся, когда она неожиданно начала промывать ранки. Зуева пыталась вымыть какую-то грязь, вроде землю, потому изредка надавливала на руку сильнее. - Я и спорт... - неожиданно даже для себя продолжила девушка. Просто не хотела молчать, не хотела чувствовать неловкость, краснеть, бледнеть. Уж лучше говорить, - это вещи не совсем совместимые. А вот мой отец наоборот. Он когда-то играл в футбол. - А теперь? - Он военный, - пожала плечами девушка, откладывая ватку. Она начала копаться в аптечке, в поисках какой-нибудь мази. - Часто в разъездах... Я вот за пределы города выезжала лишь раз. - А мама? - Мама тоже больше любила дома сидеть, - найдя нужный тюбик, девушка зажала его между ладоней, ненадолго, откупорила белую крышку и стала аккуратно наносить мазь на поврежденную кожу. - Она очень любила старые фильмы. Советские. Каждый вечер смотрела что-нибудь. А еще у нее была огромная библиотека, но она любила классику, в отличие от меня. Я вот, как назло, под нее только засыпала. А мама очень любила... - последние слова превратились в шепот. Аня тяжело вздохнула и отложила мазь, слабо улыбнувшись. - Ну, вот и все. - Мне жаль, - негромко, но твердо сказал Марк. - Уже год прошел. Так что все нормально, - пожала плечами Аня, вытирая ладони и складывая содержимое в чемоданчик. - Нет. Это никогда не нормально, - тоже поднялся Марк, но с места больше не сдвинулся. - Я не могу тебя понять, потому глупо говорить что-нибудь в этом роде. Но не бывает ничего «нормального», когда теряешь близкого человека, особенно маму. Сколько бы времени не прошло. Можно только научиться жить без нее, не более. Аня неуверенно взглянула на Марка и удивилась. В его глазах не было жалости, которую она до сих пор встречала во взглядах учителей, старых знакомых семьи. Лишь чистое сочувствие, которое заставило ее улыбнуться уверенней. - Тогда наверное лучше сказать, что я почти научилась, - подхватив чемоданчик, девушка вернула его на место и посмотрела на кружку. - Мне наверное уже пора... Хочу вернуться домой раньше. Марк кивнул, пропуская ее вперед, но проходя мимо, девушка остановилась. - Марк, - он удивился. Это был первый раз, когда она смело посмотрела ему в глаза, да еще и назвала по имени. - Можно тебя попросить не рассказывать об этом Славе? В школе никто, кроме некоторых учителей не знает. - Уверена? - Ага... Год назад, когда все случилось, папа рассказал классному руководителю, та еще некоторым учителям. В итоге стали делать поблажки. А я... Я ими воспользовалась, - прикрыв глаза, девушка вздохнула. - А ведь когда-то, математика мне давалась легко. Сейчас я в отстающих в классе. - Ты поэтому занимаешься с моим братом? - Ну, это было его предложение. Да, и не совсем занимаюсь, - «ведь этот балбес до сих пор не получил положительную отметку за самостоятельную,» - про себя подумала Аня. - Скорее вместе нагоняем материал. - И как он? - Не такой дурак, каким прикидывается, - Марк усмехнулся, а девушка вышла в коридор и скрылась в комнате его брата. Через минуту она вышла, закинув сумку на плечо, а в свободной руке сжимая курточку. - Ань, - позвал он ее. Девушка удивленно обернулась. - Я брату не скажу. А тебе стоит к врачу сходить, показать руку. - Спасибо, конечно, но это просто синяк, - надев куртку, она почувствовала себя легче, ведь теперь за рукавами кофты следить не нужно было. - Не забывай мазать руку, - ответила она ему той же монетой. - Быстрее заживет. - Это всего лишь царапины, - усмехнулся парень. В этот момент Бегемот выбежал провожать гостью. Девушка погладила пса, пробурчав ему что-то одобрительное, улыбнулась его хозяину и скрылась за дверью. Этот разговор оставил за собой странное ощущение, которое она пыталась разгадать всю дорогу домой. Но не она одна была озадаченна. Марк, сидя в своем любимом, практически не видя игру тоже путался в мыслях. Вот только у него они скакали от рыжеволосой девчонке, с которой хотелось поговорить еще, утешить, узнать о ней немного больше, к мразям, убившим его старого друга, которых ждало лишь уничтожение.