– Волга, разберись, – распорядился Карпин.
Волжин привстал и, крадучись, ставя ступню на носок, пошел к раздвоенной ели. Замер в кустах, приблизился к спящему и, воровато оглядевшись, сцапал винтовку. Торчащие ноги кражи вверенного имущества не обнаружили. Сашка подложил ладони под голову и изобразил сладкий сон.
Карпин подошел первым, на всякий пожарный держа заросли под прицелом. Зотов, приклеившийся следом,заглянул лейтенанту через плечо. Под елкой разметался худенький, рыжий подросток, почти мальчишка в грязных штанах и рубахе, драном немецком френче и скепкой на голове. Конопатое лицо расплылось в блаженной улыбке, с уголка губ тянулась струйка подсохшей слюны. Рядом, на солнышке, стояли растоптанные, явно не по размеру, жадно просящие каши ботинки военного образца.
– Подъем, солдат, – Карпин бесцеремонно пихнул спящего сапогом.
Парнишка проснулся рывком. О винтовке даже не вспомнил, а, не успев продрать глаза, боком, по-заячьи, сиганул в малинные заросли. И тут же сдавленно захрипел, сцапанный лейтенантом за горло.
– Тих-ха, – ласково проворковал Карпин.
Малец обмяк, тонкие ножки подкосились, и он просипел:
– Не… не убивайте, пожалуйста.
– Уж как получится.
Парень захрипел, глаза закатились, жутко сверкая белками.
– Лейтенант, – укоризненно сказал Зотов. – Это всего лишь дитя.
– Ша у меня,дитя, пикнешь, задавлю, как куренка, – Карпин ослабил хватку и осторожно, с любовью, опустил полузадушенного на колени.
– Дяденьки, пожалуйста, не убивайте, – затрясся паренек, глазенки наполнились слезами и ужасом. Самое время для короткого допроса по существу.
– Кто такой? – с нажимом спросил Зотов.
– За грибами-и-и я, – заныл паренек. – Сморчк-и-и пошли–и–и…
– Не смей врать мне, сморчок, – Зотов отвесил сочную оплеуху. – Партизан?
– Не-ет!
– Души, надоел он мне, – кивнул Зотов Карпину.
– Да-а-а, партизан! – немедленно сдался грибник.
– Отряд?
– «За Роди-и-ну».
– Слабак, – фыркнул Карпин.
– Звать тебя как, сморчквовед? – потребовал Зотов, радуясь в душе, как младенец. Удачно вышли, молодец лейтенант, а тоиной раз нужныйотряд можно годами искать, брянские леса дремучие и бескрайние.
– Колька, Колька я, Воробьев.
– Тут чем промышляешь?
– В охранении я, часовым, – всхлипнул рыжий.
– Батюшки, часовым! – восхитился Зотов. – Ну надо же. Знаешь, что бывает за сон на посту?
– Меня размори-ило, – Колька маленько пришел в себяи перестал трястись.
– Хм, веское доказательство невиновности для военного трибунала. Ты случайно не адвокат? Нет? И не знаешь кто это? Ты хоть понимаешь пустой головой, что на тебя даже пулю тратить не будут? Вот на этой елке и вздернут.
– Простите-е, дяденьки, бес попутал…, – вновь заныл партизан.
– Не скули, – оборвал Зотов. – Командир на месте?
– У себя, у себя он, – истово закивал парень. – Никуда неделю не отлучался, и…
– Без подробностей, – поморщился Зотов, – И чего это ты, Коленька, секретную информацию первым встречным сливаешь?
– Так вы же свои! – нашелся рыжий и заискивающе заулыбался. – Форма, автоматы и лица наши – советские!
– Слыхал? Лицо у тебя советское, – подмигнул Зотов лейтенанту.
– У меня в прадедах швед, – обиделся Карпин. – Прапрабабка с заезжим барином согрешила. Меня через то в разведку и взяли, на иностранца сильно похож.
– Ну не знаю, наш Маугли тебя быстренько раскусил, – Зотов перевел взгляд на дрожащего партизана. – Слушай, малой, ты совсем дурак или прикидываешься? – и, присмотревшись, тяжко вздохнул. – Не, не прикидывается, уродился таким. Обыскать.
Горе-партизан обижено засопел.
Егорыч наклонился и тщательно ощупал карманы, складки и швы. На траву полетели затушенная цигарка, кусок изгрызенного черного сухаря, обрывок веревки, игральная карта с голой бабой в непотребной позе и несколько винтовочных патронов, извалянных в крошках и мусоре. В самый ответственный момент винтовку заклинит, и парень попадет в сухую статистику безвозвратных потерь.
– Тебя кто учил так боеприпасы хранить? – добавил железа в голос Зотов.
– Ни-и-кто, – приготовился расплакаться Колька.
– Сопли подбери, – приказал Зотов. – Значит сам до всего доходишь? Раз башковитый такой, сейчас мухой летишь к командиру и докладываешь: так мол и так, проявив чудеса бдительности, совершенно случайным образом встретил друзей Николая Степановича. Усек?
– У-усек.