И мне вдруг пришла мысль, помните: «Единство и борьба противоположностей»? Любое существующее состоит из взаимосвязанных противоречий. А что, если посмотреть на это со стороны, скажем, двух существующих? Возможно, противоречия в людях в силу их социализации поделены не равномерно: в первом человеке чего-то больше, а в другом этого же меньше. Получается, что-то между ними сходится, а что-то отстраняет их на километры. Потому, даже при найденных точках соприкосновения, люди расстаются.
Иначе как объясняется то, что люди могут быть вместе несколько лет и не понять еще на первой неделе знакомства, что они абсолютно разные? Неужели чувства настолько перекрывают разум? Может, они просто не дошли до конца чьей-то «меньшей части» противоположности. Но даже с такой закономерностью слишком большая роль отводится удачи, а значит, невольно приходится двигаться наугад.
Когда я высказалась Арсению, я, наконец, поняла, что меня мучило. Когда мы мирно разошлись – это не было концом в моём привычном понимании. Там была девочка, надеявшаяся на взаимность, видевшая в нём близкого человека, которому можно доверять. Вся эта ситуация никак не соотносилась с тем, что я думала о нём теперь. Более того, я считала ту свою роль унизительной. Там я словно надеялась, что он однажды образумится и «ушла» на этой ноте, как бы говоря: «Для тебя дверь всегда открыта, приходи, когда всё поймёшь». Вот, почему это не было больше в моих глазах финалом этих отношений.
Мой характер, разум и моя гордость говорили, что нужно сжечь ярким пламенем все возможные мосты, не оставив ни малейшего шанса на восстановление. Этим было продиктовано моё сообщение. Мне нужен был этот «взрыв», который бы прервал этот круговорот постоянного возвращения к прошлому. Теперь я ощущала, что это конец: без сожалений и без страданий. Во мне не кипела обида, не было злости, но каждый раз, когда я вспоминала его, во мне просыпалось чувство презрения.
Так, больше я о нём ничего не слышала: мы не виделись, не переписывались и не созванивались. Об этом не могло быть и речи. Воспоминания оставили меня.
Иногда я натыкалась на нашу беседу, но даже тогда никаких эмоций больше не испытывала. Приятное чувство душевной лёгкости свободы, когда, наконец, тебя больше не тревожат губительные отношения.
Вернувшись домой, я столкнулась и с другой проблемой – Никита. Он просил ещё одного шанса, хотел всё вернуть. Сказать честно, старался он сильно: знаки внимания, поступки – всё говорило о том, что чувства искренние. Через несколько месяцев я сдалась. Не столько из-за того, что во мне пылала любовь, сколько из призрачной памяти о ней. Я относилась к Никите с теплотой и нежностью, потому что нас связывало время и счастливые моменты. Он был как семья.
Дав нашим с Никитой отношениям ещё одну жизнь, я наткнулась на ту мину, которую заложила, рассказав об Арсении. Вечные упрёки, скандалы, намеки, что я могу найти кого-нибудь, как только выйду на улицу. Что я клюю на всех, кто говорит мне что-нибудь приятное. И, что самое худшее, постоянное напоминание об этом парне. Каждый раз это было мне ударом. Я пыталась поговорить, пыталась показать, что меня это задевает, но всё бесполезно. Никита и сам знал, что так наши отношения потерпят крах, но не мог остановиться. А моё состояние с каждой встречей начинало граничить с нервным срывом. В нас горело непонимание друг к другу. Больше он не вспоминал своё предательство, теперь каждый раз он напоминал, что я причинила ему ужасную боль, что я его могу легко обмануть и предать. Теперь я стала злом, на котором лежала вина за то, что наши отношения разрушены. Поскольку я считала эти доводы, по меньшей мере, абсурдными, каждая наша встреча заканчивалась скандалом, слезами и дрожащими от гнева руками. Телефонные разговоры и вовсе больше не присутствовали в наших отношениях.
Я вновь ощутила себя дурой. Нельзя возвращаться к бывшим, это огромная ошибка, которую совершают многие, а потом горько жалеют. Но мне было больно от его слов, потому что они рвали меня на кусочки так безжалостно, как это может делать только человек, питающий скрытую ненависть и презрение.
Знакомые чувства обратились против меня. Это причиняло боль нам обоим. В тот момент, осознав, насколько это неприятно, я решила, что Арсений не стоит никаких моих эмоций вовсе.