И она была первым человеком, с которым я говорила о Лиаме.
Как и я была первой, с кем она говорила о Чарли.
Под конец вечера, самыми пьяными были именно мы. Чего явно не ожидали остальные, считая, что этой чести удостоится сам Лиам или Чарли, который попросту не умел пить.
Но это были мы. Правильные и послушные Теа и Эмма.
Потому что пока другие праздновали, мы с ней пытались заглушить ноющую ревность к тем, с кем должны были в первую очередь дружить.
Но никак не любить.
И в этом году, мы с Лиамом поменялись ролями. Он был абсолютно трезв, в то время как во мне уже играл алкоголь, благодаря подруге по несчастью, которая, даже напившись, бросала на ничего неподозревающего Чарли тоскливые взгляды.
- Девушке не пристало целовать парня первой, даже если он именинник. Если вы хотите соблюсти эту чертову традицию, то пусть ваш товарищ сам поднимает свою задницу с дивана!
Я просто шутила и пыталась отступить, потому что эта ситуация ужасно пугала и смущала меня, но Тони и Чарли были непреклонны. Эшли громко рассмеялась с противоположного конца комнаты и показала мне палец вверх, отчего Шарлотту снова передёрнуло, а меня это, наоборот, подбодрило.
Но еще больше меня напугало то, что Лиам медленно поднялся и направился в мою сторону с хитроватой улыбкой. Чувствуя себя пугливой вороной, я стала нервно отступать и метаться, едва толкнув какого-то парня позади себя. Но Лиам вовремя поймал меня за руку и притянул к себе.
- Нельзя нарушать традиции, Эмма. Ты же не хочешь, чтобы я был несчастлив весь этот год?
И не дав мне возможности протестовать, он наклонился и прикоснулся своими губами к моим, как делала я на протяжении всех шести лет.
Парень отстранился не сразу, он словно специально растягивал этот момент, и надеюсь, не понимал, как это на меня воздействует. Потому что голову тогда прилично вскружило.При том, что мы, грубо говоря, даже не целовались, а лишь прижимались губами. Но в этом было больше интимности, чем в любом другом поцелуе.
Поэтому, когда он, отстранившись, подмигнул мне и вернулся в компанию к Сэм, я вернулась к Теа, и мы с самым мрачным выражением лица распили еще по бокалу шампанского.
Утром мы с Лиамом как всегда делали вид, что никакого поцелуя не было, и уж точно мы не обжимались в кладовке.
Но каждый знал, что это было.
Потому что оба жили этим событием потом целый год.
Просто не говорили об этом друг другу.
Семнадцатилетние
Я рассталась с Робертом сразу, как вернулась домой.
И весь год, как пугливая овца, сторонилась Лиама, когда тот подходил ко мне слишком уж близко. Я хорошо помнила свои ощущения, когда он поцеловал меня, и соблазн повторить это чудо был слишком велик. А я боялась испортить нашу дружбу. Лиам не делал попыток вывести наши отношения на новый уровень, поэтому я считала, что и мне стоит делать тоже самое.
Но в этом году нам было, определённо, проще, потому что исчез балласт в виде Лины и Роберта.
Но я знала, что Лиам иногда гуляет с другими девочками. Мальчик он симпатичный, при этом спортивный, веселый и достаточно популярный в своей школе. У него была своя армия поклонниц, и он был бы дураком, если бы избегал их. Но всегда, когда он брал меня с собой, Лиам все делал для того, чтобы нам с ним никто не мешал. Он не отходил от меня и не обращал внимания на других девчонок, что, несомненно, мне льстило и успокаивало.
Мой отец Лиаму доверял и всегда отпускал меня со спокойной душой. Кэсси тоже была всегда рада, когда мы с ее сыном куда-то уходили вдвоем.
Но в этом году состоялся один важный перелом в нашей устоявшейся жизни.
К нам переехал Дэвид.
У него была настолько раскаленная обстановка в старой школе, что парня едва не уничтожили там. Дэвид парень сложный, уступать не был готов, промолчать - тоже, но постоянные драки и ссоры с руководством школы таки сломили его. И так как его родители все равно собирались переезжать в наш город через год - два, они просто больше не могли там оставаться и переехали уже в этом году. Ради сына.
Дэвид стал жить в соседнем доме. И он все еще не воспринимал меня в серьез.
Дэвид, конечно, изменился за то долгое время, что мы не виделись. Парень возмужал и вырос, он стал очень привлекательным, несмотря на свою мрачность и колкость. Было в нем что-то, что притягивало внимание. По большей части молчаливый, погруженный в какой-то собственный мир, он был загадкой и проблемой одновременно.
Дэвида перевели в мою школу, и, конечно, первое время это не радовало ни меня, ни его. Дэвид все еще смотрел на меня с иронией, и на каждое мое слово отвечал толстокожим сарказмом, что выводило меня из себя. Мне приходилось держать себя в руках и молчать, попросту игнорируя его отвратительное поведение, чтобы не разругаться с ним, ведь ему и так было сложно. Поэтому, я просто вела себя так, как должна была: наплевав на его равнодушие, я каждый день ждала его на стоянке, ведь он предпочитал выходить из дома позже, чтобы не столкнуться со мной, и, встретив его там, шла с ним в класс, не обращая внимания на его ругань.