Шарлотта забирала все награды и призовые места на своих чемпионатах. Ее отец неимоверно гордился успехами дочери, как и остальные наши родители. Тони, который жил недалеко от Чикаго, стал поддерживать ее и несколько раз сопровождал ее на чемпионаты. Под конец года мы с Лиамом и Дэвидом специально прилетели в Санта-Монику, чтобы поддержать Шарли. И я впервые видела на ее глазах слезы, говорившие о том, что наш поступок растрогал ее до глубины души. Это был первый раз за все семнадцать лет, когда я видела ее такой мягкой и человечной по отношению к нам.
И да, она с тех пор - мастер спорта.
Этот год принёс нам и другой сюрприз. Проект наших родителей подошел к своему логическому завершению, и мы больше не обязаны были ездить в Майами. Когда-то давняя детская мечта наконец-то сбылась, только вот мы уже не были так счастливы, как планировали.
Потому что поняли, что уже не можем друг без друга.
Пусть мы все разные, каждый со своим характером и мнением, с кучей проблем и недостатков, мы уже привыкли друг к другу.
Поэтому мы попросили родителей забронировать нам на все лето этот же гостевой дом.
А после узнали, что они выкупили его много лет назад, в надежде, что когда придет этот момент, мы именно так и поступим. Родители же все видели и все понимали: снося все наши ссоры и крики, они знали, что это уже навсегда. И просто дали нам время самим это понять. Не мешая.
И в этот раз в самолете я уже летела, сев между Лиамом, спавшим у меня на плече, и Дэвидом, цитировавшим мне очередной культовый кинофильм.
Но мы летели уже не в «ссылку».
Мы просто летели к своей семье.
Добровольно.
Восемнадцатилетние
То лето было для нас очень значимым. Мы все сплотились между собой и приняли друг друга такими, какие мы есть.
Тем летом Сэм заболела, заразившись какой-то инфекцией. И тут всем уже было плевать на то, что она долбанный активист и пропагандистка, всем было плевать на разбросанные карандаши и фломастеры, да и цветные пятна больше не раздражали.
Мы все были в ужасе, когда ее увезли на скорой в больницу.
И в тот момент, когда мы сидели в гостиной вместе с родителями, в ожидании звонка ее родителей, многое перевернулось в наших головах.
Сэм была самой младшей, и мы всегда относились к ней более тепло, часто закрывая глаза на ее выходки. Потому что это Сэм. Добрая, необидчивая, и самая человечная среди нас.
Сэм болела целый месяц, и не прошло ни дня, чтобы мы не навестили ее. Эшли постоянно носила ей цветы, мы с Теа приносили краски и бумагу, Шарли заваливала ее воспитательными речами, дабы девушка не впала в депрессию, а уверенно обошла ее стороной. Наверное, Шарлотта и Эшли в тот момент были так поглощены тем, чтобы не дать Сэм впасть в депрессию, что сами не заметили как перестали друг друга ненавидеть. И Эшли и Шарли умели промывать мозги, ораторы из них были самые значимые. И именно благодаря им наша Сэм вышла из той ситуации не с опущенными плечами, а с ровной спиной и улыбкой на лице.
Дэвид волновался за нее больше всех, чем показал нам, что он намного чувствительнее и сердобольнее, чем хотел казаться все это время. Парни сразу взяли его в оборот, и уже было даже трудно подумать, что когда-то они не общались между собой.
Все стало гармонично.
Первой парой, которая образовалась среди нас, были Чарли, который все лето изучал законы и кодексы, чтобы поступить в юридический, и Теа, которая в нужный момент отвлекла его внимание на себя.
А под конец каникул и мы с Лиамом перестали страдать ерундой, убеждая себя в том, что мы только друзья.
Очередной его день рождения и ежегодная традиция с поцелуем наконец-то расставили все на свои места. Лиам просто увел меня в сад и, не дожидаясь никакого обряда, поцеловал.
С тех пор мы с ним не расставались ни на минуту, а моя детская любовь, когда-то казавшаяся мне глупой и безответной, оказалась была взаимна все это время.
И та глупая традиция с поцелуем, оказывается, всегда была подстроена так, чтобы девушкой, которая должна была его целовать, была я.
Специально.
Здесь уже организацией всего это занимался Тони, который знал о чувствах Лиама с тех самых семи лет.
Сам Тони стал проявлять внимание к Шарлотте, которая на все это смотрела с иронией. Парню было далеко до тех качков, среди которых тренировалась девушка, и первое время она, конечно, считала, что Тони просто над ней издевается. Она не понимала, что этот популярный в старших классах красивый парень мог найти в ней. Она не была миловидной и покладистой, не состояла в команде болельщиц, не истязала себя многочасовой укладкой волос и тщательным макияжем, но кажется, именно этим она и привлекла нашего друга. Тони, при всей своей открытости, не многих подпускал к себе, и мало, кто видел в нем кого-то кроме симпатичного популярного парня. Шарли же видела его таким, какой он есть, без всей этой внешней шелухи.