Кэмпбелл только закатывает глаза, и следующие несколько минут парни обнимаются и перекидываются совместными шутками.
А я не могу скрыть радости, когда узнаю, что мы приехали первыми. А уж когда Чарли сообщает мне, что Шарлотта приедет только через две недели, я разве что не визжу от счастья! Эта девчонка на Рождество прислала мне по почте игрушечное ружье, подписав вложенную к нему открытку следующим образом: «Получила фотографии со дня рождения твоего отца. Если я еще раз увижу тебя в кукольном розовом платье и с этими пышными кудрями, можешь смело приложить это к своему виску и нажать на курок. Помни, что моего терпения в отношении глупой самовлюбленной девочки хватит только на Эшли. Не становись следующей. Ты должна фотографироваться только в школьной форме и с энциклопедией в руках, Эмма Льюис».
Тонкий намек на то, что ей понравились фото, и она рада наконец-то лицезреть меня в платье, ведь я не ношу их с восьми лет, отдав предпочтение, как и Шарли, чему-то более удобному. Но Шарлотта, в привычной для нее манере, дала понять, что ей ближе Эмма в комбинезоне, чем новая Эмма в кукольном платье.
Я довольно скептически все это встретила, потому что Шарлотта вечно издевалась надо мной в подобном ключе. И мне было сложно так же остроумно отвечать на ее шутки, потому что здесь я послушно отвела ей заслуженное первенство, с которым не мог конкурировать уже даже Дэвид.
В ответ, я прислала ей по почте на День Благодарения комплект розового постельного белья, на котором были изображены куклы и единороги, и вложила ей плюшевого белого медведя, которых она, конечно, ненавидела всей душой.
С тех пор, это стало нашей традицией. Несмотря на то, что мы почти не общались нормально и во многом раздражали друг друга, мы каждый год посылали друг другу подарки, изощряясь, кто как может. Она попрекала меня моей женственностью, не сочетающейся с мозгом Эйнштейна, а я ее - завидной всем мужественностью и харизмой. Поэтому мой отец только успевал расплачиваться за косметику и розовые платья, а ее отец только и успевал оплачивать камуфляжные вещи и книги по самообороне, которым я выделила уже отдельную полку в своем стеллаже.
То ружье, кстати, я передарила Лиаму, который радовался ему, как маленький ребенок. Но никто не удивился, когда он сломал его на второй день, потому что решил напугать своего отчима. Фил едва не получил сердечный приступ, когда Лиам выскочил из-за угла с ружьем в руках и что-то прокричал на немецком. Но у Фила отличная реакция, потому что в ту же секунду, как часть его волос стала седеть, он выхватил у парня ружье и переломил его через колено. Лиам был впечатлён и даже не переживал, когда на него стали все орать, отмечая, что в свои четырнадцать пора повзрослеть. Парень лишь закатил глаза и пошел в зал, где остаток вечера бережно склеивал передаренное мною ружье.
Я припоминаю ему этот казус до сих пор.
Эшли стала первой девочкой, у которой появился мальчик. И от этого невидимая свинцовая корона на ее голове стала почти влитой. Оно и понятно, Эшли была яркой, стильной, умела себя подать, и она не была лишена мозгов, что помогало ей выкручиваться из разных ситуаций, при этом выставляя виноватым любого, кто попадал ей под руку. Пусть она и была нетактична и остра на язык, в глубине души я хотела быть чем-то на нее похожей. Ей было плевать на мнение окружающих, она не расстраивалась из-за того, что ее обсуждают за ее спиной. И не всегда лицеприятно.
Эшли знала себе цену, и своим характером и жаждой победы прошибала все стены, которые были воздвигнуты перед ней. Мы мало общались, но, тем не менее, наши с ней натянутые отношения не мешали нам в перерыве между стычкой обсудить очередной сериал или новую серию книг.
Да, мало, кто знал, что Эшли читала не только журналы. Впрочем, как и я, потому что я тоже читала не только энциклопедии и учебники, как думало большинство. Это всегда нас с ней сближало против остальных, хотя нас нельзя было назвать даже приятельницами.
Шарли ее на дух не переносила, поэтому стычки между ними происходили несколько раз в сутки.
Наконец-то оформившаяся Сэм, уже не выглядела на нашем фоне ребенком, и тоже перенимала на себя часть мужского внимания. Ее огненные кудри сильно отрасли и благодаря модной укладке, которую она научилась делать в этом году, они теперь лежали плотно друг к другу, красиво спадая с ее плеч, а не торчали из стороны в сторону непослушным облаком. Веснушки выгорели и уже не так выделялись на ее лице, как в детстве, что тоже шло ей в плюс. В целом, это была милая девушка, руки которой всегда были в акриловой краске. Впрочем, как и ее джинсы, на которых только успевали меняться оттенки красок, которыми девушка рисовала, прежде чем спуститься к нам.