— Я начинаю это понимать, — ответила она.
— Неужели вы сдаетесь? — мягко поинтересовался он.
Она взяла кисть и начала красить оконную раму:
— Вы только этого и ждете. Может быть, пришло время научиться чему-то новому. У меня получается?
Это замечательно — простить обиды и начать жизнь с чистого листа. Вернувшись в Оттаву, она обязательно продолжит начатое. С работы она уже уволилась и теперь будет заниматься тем, что ей действительно нравится. Девушка нахмурилась и опустила кисть. Она вспомнила многочисленные светские приемы, рукопожатия и воздушные поцелуи. Все это не что иное, как фальшивка. В этой толпе любой человек был готов подставить другого в своих интересах. Затем София вспомнила, какие платья она носила. Они позволяли ей чувствовать себя женщиной, востребованной и нужной.
Но они обошлись ей слишком дорого. Вероятно, Энтони был не единственным человеком, который ей врал. Может быть, она врала сама себе, пытаясь заполнить пустоту в душе призрачной мишурой и блестками? Наверное, она похожа на свою мать. Годами мама таскала Софию по всяким мероприятиям. Когда все изменилось? Когда статус стал для нее так важен?
София прикусила губу и опустила кисть в банку.
Глава 3
София настолько погрузилась в свои мысли, что не заметила, как крупная капля стекает по стене сарая.
— Посмотрите, что вы делаете, — сказал Томас. — Вы же не хотите потом все переделывать?
Софию раздражало, что он постоянно контролирует ее. Она схватила кисть и со всей силы ударила ею о сарай. Томас промолчал.
Девушка красила нижнюю часть стены, когда заметила в траве какое-то движение. Она так резко отскочила назад, что опрокинула банку с краской.
Томас, подбежав к ней, увидел, что она уставилась на траву, трясется и кричит:
— Убейте его! Убейте его немедленно, Томас!
Увидев причину истерики, он нахмурился:
— Это же обычный маленький паучок.
— Маленький?! — София была поражена.
Она попятилась. Все, что было больше чем десятицентовая монета, не могло называться маленьким, особенно если речь шла о пауках.
— И это, по-вашему, маленький паук? — переспросила она.
— Он вас не укусит. Но даже если и так, это не смертельно.
Услышав, что паук не опасен, София чуть-чуть успокоилась.
Она не выносила пауков. Ей был отвратителен сам их вид.
Томас подтолкнул возмутителя спокойствия кистью. Паучок сразу же исчез. Томас поднял банку с краской. На траве блестело белое пятно. Он очень огорчился и, больше не обращая внимания на пауков, принялся исправлять все, что натворила София.
Она чувствовала себя полной дурой.
— Извините, — прошептала София. — Я очень боюсь пауков. Был один случай... — Она хотела объяснить ему, в чем дело, но не смогла. Это было слишком личное воспоминание.
— Вы можете работать с другой стороны сарая. Я закончу здесь, — сказал Томас.
«Это выше моих сил — красить сарай и одновременно следить за пауками», — подумала София. Конечно, такое поведение легко расценить как каприз избалованной принцессы, но она ничего не могла с собой поделать. Девушка вспомнила, как паук полз по ее ноге, и ей стало не по себе. Больше всего на свете она ненавидела пауков и темноту.
— Вы можете сначала проверить, нет ли там пауков? — робко попросила она.
Пусть он думает что хочет, но она никогда не откроет ему свою тайну. Несколько часов, проведенные на чердаке, оставили неизгладимый след в ее душе. Там тоже было много пауков, правда они были сравнительно меньше.
Томас выполнил ее просьбу:
— Теперь вы довольны?
— Да, большое спасибо, — смутилась София.
Она взяла кисть и продолжила работу, стараясь хоть как-то успокоиться. Тем не менее София вглядывалась в каждую травинку. Теперь, если появится паук или еще какое-нибудь насекомое, она не станет орать и бросать банку с краской, а тихонечко прогонит его.
Солнце поднималось все выше, а воздух еще был довольно влажным. Они трудились достаточно долго, и София зауважала тех людей, которые приезжали на ранчо работать. Это вам не завтраки, верховые прогулки и отдых. Это прежде всего работа. Немного усилий — и обычный сарай превратился в аккуратный беленький домик, который прекрасно вписывался в уютную атмосферу ранчо. Софию охватило чувство гордости — ведь она тоже принимала в этом участие. К тому же она работала на воздухе и могла наслаждаться ласковым солнышком и шелестом листвы. Иногда София украдкой поглядывала на Томаса. Он сообщил, что Карлос научил его многому, но про себя так и не сказал ни слова. Хотя Томас носил простую одежду, София понимала, что он совсем не похож на обычного работника ранчо. Судя по всему, он получил хорошее образование.
Они закончили наносить первый слой краски только к полудню. Остальное Томас отложил на завтра.
— Сарай выглядит неплохо, — заметил он.
Он поднял емкость с оставшейся краской и понес ее в сарай. София залюбовалась игрой его мышц. Она шла за ним, неся кисти.
«Я весь день из кожи вон лезла, чтобы покрасить этот сарай, а вместо похвалы услышала: «Выглядит неплохо», — возмущалась она про себя. — Черствый сухарь!»
София вошла в сарай. Внутри было аккуратно, как, впрочем, и все на ранчо. А главное — никаких неприятных запахов. София почувствовала лишь запах леса и сена.
Томас забрал у нее кисти и положил в раковину. Он включил воду и начал мыть их.
— Вы мне очень помогли сегодня, — сказал он.
«Наконец-то», — усмехнулась она.
— Да, за исключением опрокинутой банки с краской, — заметила София.
— Вам повезло, что вы не увидели, как пауки прыгают, — бросил Томас.
Она побелела:
— Прыгают?!
— Да. Эти пауки вовсе не плетут паутину, они прыгают. Обычно мы не сталкиваемся с ними днем, потому что они прячутся от людей, но зато когда они прыгают... — начал он.
— Нам обязательно об этом говорить? — прервала она его.
— Я думаю, это очень интересно.
Томас снова принялся мыть кисти. София осознала, что ему доставляет удовольствие дразнить ее.
«Смирись с этим, Софи, — подумала она. — Он прав. Я изнеженная и избалованная. Если мне удастся завоевать уважение Томаса, я запросто справлюсь с любыми трудностями».
Томас отложил кисти в сторону. Ему настолько нравилось дразнить Софию, что это начинало его беспокоить. Довольно странное чувство. Он уже давно не ощущал ничего подобного.
Не стоит так себя вести. До приезда Марии и Карлоса София находится на его попечении. Он выпекал хлеб вовсе не для того, чтобы показаться гостеприимным. Томас очень рано проснулся, и ему нужно было чем-то занять себя, чтобы не думать о Софии.
Томас вдруг вспомнил, что они уже сто лет ничего не ели.
— Пошли, — сказал он Софии, направляясь к дому. — Давайте пообедаем.
София сняла рабочий комбинезон и повесила его на гвоздик. Обед был скромным и состоял из овощного салата и холодных блинчиков с мясом.
— Блинчики следовало бы разогреть. Перед тем как уехать, Мария испекла их очень много. Мы сейчас перекусим, а вечером я приготовлю настоящий ужин, — пообещал Томас.
Он ни на минуту не прекращал думать о Софии. Ею невозможно было не восхищаться. Она была прекрасна. Он обратил внимание на ее красивую фигуру, а сквозь расстегнутую пуговичку смог рассмотреть хрупкую шею. Он пытался избавиться от этих мыслей, но у него ничего не получалось.
— Я помогу с ужином. Я умею готовить, — предложила девушка.
— О, принцессы умеют готовить?
Он снова начал издеваться над ней, но это был единственный способ держаться от нее на расстоянии.
— У каждого человека есть способности, — парировала она. — Может, и не такие разнообразные, как у вас, но это не означает, что их не существует.