С Роммелем в пустыне. Африканский танковый корпус в дни побед и поражений 1941-1942 годов

Хайнц Вернер Шмидт С Роммелем в пустыне. Африканский танковый корпус в дни побед и поражений 1941-1942 годов

Всем, кто служил в пустыне, посвящается

Глава 1 Как я попал в штаб Роммеля

1

«Подразделения германских экспедиционных сил под командованием мало кому известного генерала Роммеля высадились в Северной Африке».

Я прочитал это проскочившее вскользь сообщение в информационной разведывательной сводке британского Верховного главнокомандования в начале марта 1941 года. Оно встретилось мне среди документов, захваченных нами в Керене на эритрейском фронте, где я командовал смешанным подразделением германских войск. Оно состояло из моряков, сошедших с кораблей, которые были блокированы Британским флотом в итальянском порту Массава на Красном море. Пробежав глазами эту фразу, я не мог даже предположить, что всего восемь дней спустя окажусь лицом к лицу с этим самым Роммелем и долгие месяцы буду воевать с ним бок о бок в Западной пустыне, отражая массированные удары врага.

Тогда о Роммеле еще никто не знал и никто не называл его героем. Он стал им позже…

2

Будучи студентом университета и пройдя курс военной подготовки, я был мобилизован и во время вторжения в Польшу в 1939 году командовал пехотным взводом. Затем в течение нескольких месяцев «странной войны» служил на линии Зигфрида, пока не был вызван в Берлин. Там я получил специальное назначение на эритрейский фронт. Я полагал, что удостоился этой чести благодаря моим документам, где было указано, что я родился в Южной Африке. И хотя мои родители покинули ее, когда мне было всего четыре года, я не стал возражать против того, чтобы меня считали специалистом по Африке. Это, по крайней мере, сулило множество приключений.

В середине марта британские и индийские войска (4-я и 5-я индийские дивизии под командованием Уэйвела) овладели подступами к Керену, и стало ясно, что эти с виду неприступные ворота в Эритрею в ближайшее время будут взломаны. Войска генерала Каннингема, в составе которых находилась 1-я южноафриканская бригада Дэна Пиенаара, быстрым маршем шли через Сомали, чтобы в самом ближайшем будущем нанести удар в Абиссинии. Я получил приказ из Берлина распустить своих добровольцев из торгового флота и вернуть их на корабли, которые должны были попытаться прорвать блокаду и вернуться домой. Мне же велено было лететь в Северную Африку, в распоряжение германских экспедиционных войск, которые высадились в Триполи.

Я чуть было не попал в плен в Асмаре (столица Эритреи), но мне повезло – удалось достать пропуск на последний самолет «савойя», которым управляли три подвыпивших итальянских летчика, и, проведя в воздухе всю ночь, я очутился возле Мраморной Арки в заливе Сирт. Оттуда маленький итальянский самолет «гибли»[1] доставил меня в Триполи.

Во время полета на запад «савойя» была обстреляна британской артиллерией ПВО, и я, пытаясь отвлечься от неприятных мыслей, среди прочего думал о том, где и когда слышал о человеке по имени Роммель, который, по-видимому, находился в Триполи. Мне было знакомо это имя, но в связи с чем? Я никак не мог вспомнить, и это меня ужасно раздражало. Любопытно, что прозрение пришло ко мне в ту самую минуту, когда в неприятной близости от нашего самолета разорвалось несколько зенитных снарядов. На месте разрывов остались облачка дыма какой-то странной, причудливой формы – они напоминали длинные, призрачные пальцы. И тут я вспомнил: «Дивизия призраков» во Франции!

Так во время нашего стремительного блицкрига прозвали 7-ю германскую танковую дивизию за ее способность неожиданно появляться не только на линии фронта, но и позади французских позиций. Да, теперь я был уверен, что командовал этой дивизией генерал-майор Роммель. Интересно, увижу ли я его в Северной Африке?

3

Несколько часов спустя, как мне и было предписано телеграммой из Берлина, я прибыл в штаб-квартиру германских войск в Триполи, расположенную в роскошном отеле «Уаддан». Начальник штаба подполковник фон дем Борн приказал мне лично представиться генерал-лейтенанту Роммелю.

Я немного подождал в приемной. Большинство офицеров в «Уаддане», похоже, наслаждались сиестой из-за обжигавшего послеполуденного ливийского солнца. Обер-лейтенант Альдингер, который, как я вскоре узнал, был адъютантом Роммеля, прошел мимо меня во внутреннее помещение, дверь которого украшала скромная табличка «Генерал». Он появился вновь и вполголоса сообщил, что генерал ожидает меня. Я глубоко вздохнул и одернул мундир, который после нескольких месяцев пребывания в Эритрее уже не выглядел так, будто был только что сшит в ателье потсдамского портного. Я постучал и, услышав сказанное низким твердым голосом «войдите», вошел в просторную комнату.

Я отсалютовал как можно эффектнее и с военной четкостью доложил: лейтенант Шмидт, командир германской моторизованной роты добровольцев в Эритрее, в соответствии с приказом Главного командования сухопутных сил убыл с места службы в Эритрее и прибыл в ваше распоряжение.

И вот мы стоим друг против друга. Признаюсь, я и сам невысокого роста, но генерал оказался еще ниже. Он коротко и крепко пожал мне руку. Взгляд его серо-голубых глаз был ровен и спокоен. Я заметил в уголках его глаз и на скулах смешливые морщинки. Четкие линии рта и подбородка выдавали силу и подтверждали мое первое впечатление о нем как об энергичном и жизнелюбивом человеке.

– Вы прибыли из Эритреи, лейтенант?

– Так точно. Прибыл три часа назад.

Направив указательный палец правой руки в северо-восточный угол карты Африки, он спросил:

– И каково же там положение дел?

Ожидая этого вопроса, я без колебаний ответил:

– Дело там плохо. – И тут же почувствовал, что должен обосновать это заявление, поэтому, выждав немного, добавил: – Я полагаю, что спасти положение там сейчас уже не сможет ничто.

Что вызвало гневную вспышку в глазах Роммеля – мои плохие военные познания или пессимистическая оценка обстановки в Эритрее? От этого огня в глазах и резкого движения головы мне стало не по себе.

– Что вы, в конце концов, об этом знаете, господин лейтенант? – холодно отрезал генерал. – Мы выйдем к Нилу, повернем направо и отобьем все захваченные территории.

Я не нашел, что ответить.

Роммель резко отвернулся и спокойным тоном бросил через плечо:

– Доложите о своем прибытии начальнику штаба полковнику фон дем Борну, который определит круг ваших обязанностей. Подготовьте отчет о вашей деятельности в Эритрее.

Он кивнул мне, и я удалился.

4

Как вы уже знаете, мне приходилось ранее встречаться с начальником штаба. Фон дем Борн был мужчиной мощного телосложения, немного грузноватым, с круглым лицом. Его умные с хитринкой глаза свидетельствовали, что он не лишен чувства юмора. Выслушав мой доклад, он произнес:

– Побудьте немного с нами. Вы уже внесли свою лепту в отступление в Абиссинии. Уж не знаю, как мы сможем вас здесь использовать, но раз у вас есть кое-какой «африканский опыт», пусть и не самый удачный, возможно, от вас и будет какая-то польза. – Подумав немного, он добавил: – Доложите о своем прибытии майору Шреплеру, начальнику отдела 11а, и скажите ему, что как офицер общего состава вы поступаете в распоряжение разведки, отдел Ic.

На улице я встретил обер-лейтенанта фон Хосслина, офицера артиллерийско-технического отдела, который снисходительным тоном, почти не вдаваясь в подробности, объяснил мне функции различных отделов штаба.

Вкратце они заключались в следующем:

Iа – оперативный отдел штаба (принимает тактические решения);

Ib – отдел снабжения (соответствует британскому Q);

Iс – разведотдел (осуществляет разведку противника);

IIа – отдел учета личного состава (соответствует британскому A).

Фон Хосслин далее сообщил мне, что в 15.00 – то есть через полчаса – генерал Роммель выступит перед офицерами 5-й легкой дивизии, которые только что прибыли в Триполи, и что все офицеры штаба, включая меня, обязаны при этом присутствовать. И хотя я был еще не при деле, впервые ощутил себя членом штаба Роммеля.