Билл остановил машину у ратуши под знаком «Стоянка воспрещена», выскочил из машины, не захлопнув за собой дверцы, и с такой решительностью и целеустремленностью бросился вверх по мраморным ступеням, что ему удалось проскочить три марша лестницы и четыре кабинета, прежде чем кто-нибудь набрался смелости остановить его и спросить: «Что случилось?»
Человеком, обладавшим этой смелостью, оказался могучий детина с бычьей шеей, по сравнению с которым Билл почувствовал себя уменьшившимся до размеров Клоподава.
— Спокойно, спокойно, — прорычала туша. — Где пожар?
— Не пожар, а убийство, — ответил Билл. — Но оно не должно случиться.
Такого ответа Бычья шея не ожидал. Замешательство телохранителя продлилось ровно столько, что Билл успел прошмыгнуть мимо детины к двери с табличкой «Губернатор». Но открыть дверь не успел. Мясистая лапа телохранителя вцепилась ему в воротник и дернула на себя.
Билл выполз из-под стола, нырнул влево, достиг двери, отлетел назад и уселся на полу.
Бычья шея встал спиной к двери, расставил ноги пошире и вытащил из кобуры тяжелый пистолет.
— Ты туда не пройдешь, — пояснил он, чтобы не оставалось никаких сомнений в его намерениях.
Билл выплюнул зуб, вытер кровь, заливающую глаза, собрал остатки разломанной трубки и сказал:
— Сейчас 12.30. В 12.32 рыжий горбун выйдет на балкон на той стороне улицы и прицелится из открытого окна в губернатора, который сейчас в своем кабинете. В 12. 33 его превосходительство мертвым упадет на стол. Это случится обязательно, если вы не поможете мне предупредить губернатора.
— Любопытно, — сказал телохранитель. — И кто это все придумал?
— Это здесь написано, в газете. Посмотрите.
Телохранитель хохотнул:
— Хочешь сказать, что в газете написано то, чего еще не было? Ты псих, любезный. Если не хуже. Ползи отсюда. Торгуй своей газетой.
Билл взглянул в окно. На той стороне улицы, напротив окна губернатора, был балкон. И на балкон выходил…
— Глядите! — крикнул Билл. — Если не верите мне, то глядите! Видите балкон? А на нем рыжего горбуна? Я же говорил! Быстрее!
Телохранитель взглянул в ту сторону. Он увидел, как горбун подошел к решетке балкона. В руке горбуна что-то блеснуло.
— Любезный, — сказал он Биллу. — Я займусь тобой попозже.
Горбун не успел поднести винтовку к плечу, как пистолет телохранителя рявкнул… Билл затормозил у ратуши под знаком «Стоянка воспрещена», выскочил из машины и бросился вверх по лестнице. Он успел проскочить три марша лестницы и четыре кабинета, прежде чем ктонибудь набрался смелости остановить его и спросить:
«Что случилось?»
Человеком, обладавшим этой смелостью, оказался могучий детина с бычьей шеей, который прорычал:
— Где пожар?
— Не пожар, а убийство, — ответил Билл и попытался прорваться к двери с табличкой «Губернатор». Но открыть дверь он не успел. Мясистая лапа телохранителя опустилась ему на шею.
После третьей попытки Билла проникнуть в кабинет Бычья шея встал спиной к двери, расставил ноги пошире и вытащил пистолет.
— Ты туда не пройдешь, — сказал он.
Билл выплюнул зуб и подытожил:
— В 12.33 его превосходительство мертвым упадет на стол. Это случится обязательно, если вы не поможете мне его предупредить. Об этом сказано в газете.
— Быть того не может. Ползи отсюда.
Взгляд Билла упал на балкон.
— Глядите! — сказал он. — Видите балкон? А на нем рыжего горбуна? Быстрее!
Телохранитель обернулся к балкону. Он увидел блеск металла в руке горбуна.
— Любезный, — сказал он Биллу. — Я займусь тобой попозже.
Горбун не успел поднести винтовку к плечу, как пистолет телохранителя рявкнул… Билл затормозил у ратуши под знаком «Стоянка воспрещена» и успел проскочить четыре кабинета, прежде чем его остановили. Остановил его могучий детина с бычьей шеей, который прорычал…
— Как ты думаешь? — спросил Клоподав. — Может, хватит?
Билл согласился. Он сидел в машине перед ратушей. Костюм его был в полном порядке, все зубы на месте и трубка как новенькая.
— Так что же произошло? — спросил он у своей трубки.
Клоподав высунул наружу лохматую головку:
— Закури снова, а то трубка остыла, холодно. Вот так, спасибо.
— Что же произошло?
— О люди! — возопил Клоподав. — Какая тупость! Неужели ты не понимаешь? Пока газета была в будущем, убийство оставалось лишь возможностью. Если бы у тебя появилось предчувствие, что губернатору угрожает опасность, ты бы его, может, и спас. Но когда я газету принес в настоящее, убийство стало фактом. А факты упрямая вещь.