Нендрик погрустнел.
— Это не очень хороший Шагал, если мне не изменяет память. В то время люди сходили с ума по любому Шагалу, но это полотно нельзя оценить слишком высоко. Но можете положиться на меня, Дон, я постараюсь вам помочь.
Не испытывая никаких надежд, Эллиот встал. Он инстинктивно чувствовал, что сделка принесет выгоду старому педерасту, а не ему.
— Ладно, Клод, я предоставляю вам действовать.
— Вот и отлично. — Нендрик потер вибрирующий подбородок и небрежно спросил: — Вы, кажется, знакомы с Полом Ларримором?
Эллиот с удивлением посмотрел на собеседника.
— Знаком, а что?
— С ним так трудно познакомиться, — печально продолжал Клод. — Настоящий затворник, не так ли?
— Он держится особняком, если вы это имеете в виду. С чего это вы вдруг о нем вспомнили?
— Мне кажется, вы с ним чуть ли не друзья?
— Пожалуй. Но вам-то что за дело?
— Мне очень нужно познакомиться с Ларримором, но он не хочет встречаться со мной. Это не слишком любезно с его стороны. Вот я и подумал просить, чтобы вы свели нас.
— Ларримор — человек с причудами, — покачал головой Дон. — Он сторонится людей. Зачем он вам понадобился?
— Марки, — улыбнулся Нендрик. — Я хочу коллекционировать редкие марки. Ларримор — один из виднейших филателистов мира. Я был бы счастлив, если бы он согласился стать моим консультантом.
Эллиот не верил своим ушам.
— Ларримора консультантом? Да вы спятили! Даже и не надейтесь.
— В самом деле?
Нендрик печально покачал головой.
— Что ж, вам лучше знать. — И после неловкой паузы продолжал: — Скажите, а как вы подружились с Ларримором?
— Кроме марок, он еще любит гольф. Играет он посредственно, но как большинство людей со слабыми способностями — большой энтузиаст. Он приходит в клуб раз в неделю, и время от времени я с ним играю. Я отучил его загребать клюшкой землю, и с тех пор он считает меня своим приятелем. Вот и все. Теперь же я его вовсе не вижу: из-за протеза мне пришлось распрощаться с гольфом.
— Как странно — загребал землю… Удивительно, как иногда случается. — Нендрик допил виски. — Думаю, что, хоть вы и не виделись последнее время, все же он не удивится, если вы его посетите?
— Слушайте, Клод, я же сказал, что ничего не выйдет. Ларримор не станет вам помогать. — Эллиот двинулся к выходу. — Так Луис придет завтра в десять?
— Да, — Нендрик улыбнулся. — Не стоит слишком волноваться, дорогой мой. Предрассветный час — самый темный.
— Кажется, я об этом уже слышал, — ответил Эллиот и вышел.
— А теперь, мистер Кемпбелл, — сказал Барни, — обратите внимание на то, как я сплетаю нити моего рассказа: словно тку ковер. Я только оттого не занимаюсь вашим ремеслом, что не умею писать. А то бы я показал всей вашей братии, что такое настоящий писатель!
Я сдержанно заметил, что не всем суждено достичь высот, и спросил, не хочет ли он еще один шницель?
— Неплохая идея, — согласился Барни и просемафорил бровями Сэму. — Питаешь тело — питаешь ум, а?
Я сказал, что это общеизвестный факт.
— Ну ладно, — в ожидании шницеля продолжал Барни. — Я вывел на сцену Синди, Джо, Вина, Эллиота и Нендрика. Теперь пришло время свести их вместе, этим я и займусь.
Барни подождал, пока Сэм поставит перед ним шницель, одобрительно кивнул и продолжил рассказ.
— Джо не мог позволить Синди торчать дома и любоваться Вином, тем более что деньги у того кончались. Поскольку у него самого тоже стало туговато с финансами, Джо послал дочь работать в магазинах, а сам отправился на автобусную станцию, оставив зятя сидеть дома и мечтать о большом куске.
Так уж случилось, что Синди шагала по главной улице, направляясь в магазин, когда увидела сверкающий «ройс» Эллиота, стоявший возле тротуара. При виде такой машины она остановилась. Многие прохожие замедляли шаг, чтобы полюбоваться этим чудом, но Синди была просто очарована. Это была машина из ее снов, и Синди, одетая в белый свитер и шорты, смотрела на нее во все глаза как раз в тот момент, когда Эллиот вышел из магазина Нендрика.
Первым делом Дон обратил внимание на удивительно красивые ноги девушки, потом на задик и уже после этого на хорошенькие мячики, обтянутые свитером. Эта триада зачаровала Эллиота не меньше, чем его «ройс» — Синди, и он даже забыл про свою искусственную ступню.
Видя, как девушка таращится на машину, он подошел к ней и сказал экранным голосом, от которого у его почитательниц бегали по спинам мурашки:
— Она такая же красивая, как вы, правда?