Видя, что толстуха в красных шортах по-прежнему пялится на него, Барни зашевелил бровями и плотоядно улыбнулся, после чего она поспешила отвернуться, наклонилась к мужу и быстро зашептала ему на ухо.
— Немного застенчива, — заметил Барни. — Подождите, сейчас подойдут фотографировать. Ну, а я пока продолжу.
Теперь я расскажу вам про Дона Эллиота. Я видел его во многих фильмах: высокий парень, отлично сложенный, темноволосый и с тем особым выражением лица, перед которым не могут устоять большинство женщин. Когда откинул копыта Эррол Флинн, понадобился киноактер, который мог бы занять его место. У «Пасифик Пинчер» был контракт с Эллиотом, и они сразу сообразили, что, если его хорошенько натаскать, он прекрасно заменит Флинна. Они вплотную занялись Доном, и он превзошел их ожидания. Этот парень был помесью Флинна и Фернберка-старшего. Актер он, конечно, никакой, но зато мастер фехтовать и драться. У его агента Сола Льюса хватило ума оговорить процентное участие Дона в доходах после третьего фильма, и Эллиот стал грести деньги лопатой и тратить их напропалую.
Барни сделал паузу, необходимую, чтобы доесть остатки шницеля.
— Это вечная история: у всех киношников комплекс неполноценности. Понимаете, о чем я? — Барни уставился на меня хитренькими глазками. — Им кажется, что если они не станут швыряться деньгами, то все сочтут их дешевкой. Они обязательно должны ездить на больших машинах, любить шикарных женщин, покупать большие дома, плавательные бассейны, да мало ли что! Эллиот был как раз из этой породы. Он приехал в Парадиз-Сити, построил виллу на холме, а уж в этой вилле было все, не сомневайтесь. Я слышал, будто она стоила около миллиона. Может, люди и врут, а может — нет. Вилла не такая уж и большая, но в ней чего только не было! Один из моих друзей — газетчиков писал об этой вилле статью и показывал мне фотографии.
Барни глубоко вздохнул.
— В ней было все, от мокасин до бриллиантов, поверье мне. Четыре спальни, четыре ванные и гостиная, где помещались две сотни человек, не наступая на ноги друг другу, обеденный зал, бассейн, комната для игр, сауна, сад, камин, где можно было целиком зажарить тушу, — одним словом, все! — Барни так возбудился, словно рассказывал о своей собственной вилле. — У Эллиота был даже свой кинозал! — размахивая вилкой, почти кричал он. — И еще три машины! Он любил компанию, и все его тоже любили. Богатые придурки, которых здесь полно, принимали его, а он принимал их. Фильмы, где он снимался, приносили огромные доходы, казалось, жизнь обеспечена, но, как это часто случается, везению вдруг пришел конец.
В этот напряженный момент толстуха и ее невзрачный муж допили виски и сползли с табуретов. Барни выпрямился и, прихорашиваясь, разгладил мятый свитер.
— Сейчас увидите, — подмигнул он мне.
Толстуха с мужем прошли мимо, даже не взглянув на Барни, и затерялись в толпе на набережной.
Наступила длинная пауза, затем я мягко напомнил Барни, что он проспорил мне шницель. Барни покачал головой, не в силах поверить в случившееся.
— Такого я еще не видывал. Вы бы удивились, если бы узнали, сколько раз меня фотографировали эти паршивые туристы.
— Шницель, — настаивал я, но Барни небрежно взмахнул рукой, отметая мои притязания.
— Давайте-ка вернемся лучше к Дону Эллиоту. — Он постучал дном пустой кружки по столу и, дождавшись, когда Сэм принесет пива, продолжил:
— Как я уже говорил, везение Дона Эллиота вдруг закончилось. Он снялся в шести фильмах. «Пасифик Пинчер» готовила новый контракт, обеспечивающий ему двадцать процентов от дохода продюсера, а это, как мне говорили, дало бы несколько миллионов баксов, плюс все расходы и так далее. Наконец контракт был готов для подписи, и его агент Льюс позвонил из Голливуда и попросил приехать и подписать. А в это время Эллиот как раз нашел себе новую куколку, и ему казалось, что он в нее влюблен. Я видел ее: ничего девчонка, если вам нравятся тощие блондинки с блестящими зелеными глазами и буферами, на которые можно надевать намордник. Ну и они вдвоем поехали в Голливуд на гоночном автомобиле. На полпути девчонка захотела вести машину сама, и Эллиот согласился, потому что был от нее без ума. А девица, надо сказать, имела представление, как вести гоночный автомобиль, не больше, чем я, и на скорости около ста пяти миль врезалась в грузовик. Она не разбилась вдребезги только благодаря ремню безопасности, но рулем ей разворотило грудь.
Когда Эллиот очнулся в первоклассной частной клинике, он увидел рядом со своей постелью Сола Льюса и президента «Пасифик Пинчер».