Я толкнул дверь и вошел в контору. Джек Керман, развалившись у окна, дремал. Паула сидела за столом и проверяла картотеку, которая содержала сведения о жителях нашего города..
Я швырнул шляпу в Кермана и разбудил его. Он открыл глаза, потянулся и зевнул.
— Ну, как дела? — риторически спросил он. — Или ты еще не начинал работу?
— Начал. — Я сел в кресло, с наслаждением закурил и, пуская дым к потолку, рассказал о том, что удалось узнать. Я посвятил их в историю с сестрой Гарней, хотя и знал, что Паула не одобряет такие действия, а Керман будет завидовать… — В общем, я узнал немного, — подвел я итог, — но этого достаточно, чтобы считать — в этом деле не все чисто. Возможно, здесь и нет криминала, но все же желательно, чтобы об этом деле знало как можно меньше людей. Время еще не пришло.
— Если этот парень в «додже» следил за тобой, то ему уже известно о твоем интересе к делу Кросби.
— Да, но у нас еще нет уверенности. — Я снял телефонную трубку. — Соедините меня с полицейским управлением, — попросил я телефонистку.
— Ты знаешь номер его машины?
— Не мешай, — нетерпеливо отмахнулся я и произнес в телефонную трубку: — Позовите, пожалуйста, лейтенанта Мифлина…
— Хэлло! — откликнулся через некоторое время Мифлин.
Тим Мифлин был хорошим копом, и несколько раз мы работали вместе. Когда он нуждался в моей помощи, я помогал ему, и наоборот. Он с уважением относился к моему знанию лошадей и несколько раз умудрялся выигрывать на скачках благодаря моим советам.
— Это Мэллой. Как дела, Тим?
— Что тебе нужно? Ты же никогда бескорыстно не интересуешься моими делами.
— Кому принадлежит оливкового цвета «додж» с номером ОР-3345?
— Ты всегда обращаешься ко мне, чтобы сэкономить собственные денежки, — проворчал Мифлин. — Если Брендон узнает об этом, будет жуткий скандал.
— Я же не скажу ему, что получил сведения от тебя, — усмехнулся я. — И еще одно, Тим, насчет экономии денег. Если хочешь, можешь завтра на Кребб-хилл поставить на номера 16 и 30.
— Ты это серьезно?
— Я всегда серьезно говорю о таких вещах. Продай дом, заложи жену, ограбь сейф Брендона! Помешать тебе может только смерть лошадок.
— Если ты говоришь…
— Можешь не сомневаться.
Я терпеливо ждал, пока Тим сверялся с картотекой. В это время Джек Керман принялся деловито крутить диск второго телефона.
— Что это ты собираешься делать? — спросил я.
— Позвонить своему букмекеру. Мне эта лошадь тоже нравится.
— Забудь об этом. Я сказал ему только то, что сказали мне.
Керман разочарованно бросил трубку.
— А если он действительно продаст дом? Ты же знаешь его отношение к скачкам.
— Ты видел его дом? Нет. А я видел. Я сделал ему одолжение…
В этот момент послышался голос Мифлина:
— Машина зарегистрирована на имя Джонатана Зальцера, бульвар Футхилл, больница. Ты это хотел узнать?
— Возможно… — Я едва скрывал возбуждение. — Кто такой Зальцер? Ты что-нибудь знаешь о нем?
— Немного. Он содержит сумасшедший дом. Вернее, лечебницу для психов.
— Никакой жестокости в обращении с пациентами?
— У него нет причин быть жестоким. У доктора много денег, они просто сами плывут ему в руки.
— Спасибо, Тим.
— Машина Зальцера? — уточнил Керман.
Я кивнул.
— Итак, начинаем работать, — я посмотрел на Паулу. — Что там у нас есть относительно Зальцера?
— Посмотрю, — она поставила на стол картотеку. — Вот это, вероятно, тебя тоже заинтересует. Здесь все о Дженнет Кросби.
Я бегло просмотрел карточку, пока Паула искала материалы на Зальцера.
— Танцы, теннис, гольф, — я посмотрел на Кермана. — Не очень подходящие занятия для человека с больным сердцем. Близкие друзья: Джейн Парметта и Дуглас Шеррил. Пару лет назад она была помолвлена с Шеррилом, но по непонятным причинам помолвка была расторгнута. Кто этот Шеррил?
— Никогда о нем не слыхал. Хочешь, чтобы я поискал его?
— Было бы неплохо найти этих Парметта и Шеррила. Скажи, что дружил с Дженнет еще в Сан-Франциско. Узнай их прошлое, но смотри, чтобы они не обманули тебя. Мне нужно знать их реакцию на смерть Дженнет от сердечного приступа. Может, у нее действительно было слабое сердце, но если нет, тут уж мы начнем работать по-настоящему.
— О'кей, — отозвался Керман.
Вошла Паула.
— Ничего особенного, — сказала она. — Зальцер открыл свою лечебницу в 1940 году. Лечебница по высшему разряду: двести долларов в неделю.
— Неплохо!
— Что-то я не верю, что все его больные действительно сумасшедшие, — проговорил Керман. — Скорее всего, это какая-то разновидность рэкета, и нам стоит влезть в это дело.