— Это твой револьвер?
— Да.
— А сумочка принадлежала китаянке?
— Не мне же!
— Итак, это ты убил ее?
— Я открыл свои карты так, как они мне выпали, — сказал я. — Большего сделать не могу. Это уж ваше дело — принимать решения.
Ретник подозвал стоявшего у двери копа и приказал найти Палски. Затем снова перенес свое внимание на револьвер и сумочку, не притрагиваясь к ним.
— Теперь у тебя нет ни единого шанса выкрутиться, — сказал он.
— Его не было бы, если бы я не показал вам эту находку. Но теперь я выиграл один шанс, не более.
— Ты всегда запираешь машину? — спросил он, в то время как его мозг буквально кипел от умственной работы.
— Да, но в ящике стола, где лежал револьвер, находился запасной ключ. Я специально не искал, но держу пари, его там нет.
Ретник почесал щеку.
— Верно, когда я искал револьвер, в ящике никакого ключа не видел.
К нам подошел Палски.
— Займись этой машиной, — приказал ему Ретник. — Проверь все, что можно. Осторожнее с револьвером. Не помешает показать его Лейси.
Ретник кивнул мне, и мы пошли к зданию полицейского участка. В длинном коридоре стоял обычный для подобных заведений запах. Кабинет Ретника был размером с куриный насест. В нем стояли стол, два стула и шкаф с картотекой. Комната была уютна, как приемный покой сиротского дома. Ретник указал мне на стул, а сам уселся на свое место.
— Это ваш кабинет? — спросил я с интересом. — Мне кажется, что родственнику мэра можно было бы подобрать что-нибудь более комфортабельное.
— Думай не о моем кабинете, а о своем невезении, — отрезал Ретник. — Если девушку убили из этого револьвера и это ее сумочка, считай, твоя песенка спета.
— Вы так думаете? — спросил я, усаживаясь поудобнее на жестком стуле. — Знаете, минут десять я боролся с искушением выбросить револьвер и сумочку в море. Если бы я это сделал, то ни вы, ни ваши умники ничего не смогли бы узнать. Но я решил дать вам шанс на случайный успех.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Я не выбросил эти вещи в море лишь потому, что они мне явно подброшены. Это завершает всю интригу. Если бы я выбросил их, то вам не удалось бы распутать дело.
Ретник склонил голову набок.
— Итак, я получаю сумочку и револьвер, но почему ты думаешь, что я распутаю это дело?
— Потому что вы теперь не будете сосредоточивать все свое внимание на мне, а станете искать настоящего убийцу, а этого он как раз и боится.
После некоторого раздумья Ретник вынул портсигар и милостиво предложил мне закурить. За все время нашего знакомства это был первый дружеский шаг с его стороны. Я взял сигару, чтобы показать, что ценю этот жест, хотя терпеть не могу сигар. Мы закурили.
— Хорошо, Райан, — сказал он. — Я верю тебе. Мне было бы гораздо легче доказать, что девушку убил ты. Но мне этого не хочется. Ты дешевый сыщик, но далеко не дурак. О’кей, можешь считать, что купил меня. Я снимаю с тебя подозрение в убийстве.
«Так-то лучше», — подумал я.
— Но ты не очень-то радуйся, — продолжал он. — Тебе еще придется убедить в этом прокурора, а он весьма неприятный тип. Зная, что ты на подозрении, он может затеять против тебя дело. Зачем ему ждать, пока все выяснится.
Господи, на это нечего было возразить.
Ретник посмотрел в окно, выходившее на двор многоквартирного дома. Там висело белье и стояли детские коляски.
— Я должен покопаться в этом деле, прежде чем приму окончательное решение, — наконец изрек он. — Как тебя зарегистрировать, как свидетеля или как добровольно помогающего?
— Как добровольно помогающего.
Он поднял трубку телефона и вызвал полицейского. Это оказался молодой человек в штатском, по-видимому, паренек из породы добросовестных людей. Полицейская служба еще не успела ему надоесть. Он посмотрел на Ретника преданным собачьим взглядом. Тот ткнул в меня пальцем, как в бедного родственника.
— Это сыщик Нельсон Райан. Развлеки его, пока он мне не понадобится. — Он посмотрел на меня. — Это Паттерс. Он только начал служить в полиции. Постарайся не развращать его больше, чем надо.
В сопровождении Паттерса я прошел в комнату, пропахшую потом, дезинфекцией и страхом. Я уселся на подоконник, а Паттерс — на краешек стула.
— Чувствуй себя свободнее, — разрешил я. — Нам, скорее всего, придется довольствоваться обществом друг друга. Твой босс попытается доказать, что это именно я убил китаянку, но ему вряд ли это удастся.
Он выкатил на меня глаза, и я решил расшевелить его, предложив огрызок сигары, которой угостил меня Ретник.