Равен снял шляпу и провел рукой по своим коротким черным волосам, затем сел на кровать, затрещавшую под его тяжестью. Комната была жалкая и не совсем чистая. На полу лежал вытертый до основы коврик. Со своего места Равен мог видеть грязное белье за шезлонгом. Девушка расстегнула молнию, спустила платье и осталась в бюстгальтере и розовых трусишках. Потом повернулась к нему, чтобы он хорошенько рассмотрел ее прелести.
— Так как насчет подарка, милый? — игриво спросила она, многообещающе улыбаясь.
Равен вынул из кармана банкноту в двадцать долларов и протянул ей. Это была вся наличность, которую он имел. Девушка на миг даже оторопела от столь щедрого подарка. Схватив банкноту, она поднесла ее к глазам.
— Боже мой, ты чертовски мил! — воскликнула она. — Ты получишь за свои деньги сполна, вот увидишь. Так ты идешь, мой цыпленочек? — она быстро сняла остатки одежды. — Ну что же ты?..
— Не торопись, — сказал он. — Надень на себя что-нибудь, нам надо поговорить.
Он видел, что ее озадачило его поведение.
— Давай лучше займемся любовью, — растерянно сказала она. — Поговорить всегда будет время.
— Нет.
Поколебавшись, она открыла шкаф, достала розовый пеньюар и набросила на плечи. Равен, сидя в кресле, равнодушно смотрел на нее.
— Тебе нужно торопиться, дорогой, я не могу тебя держать здесь всю ночь.
Равен покачал головой.
— Не беспокойся, я здесь долго не задержусь. Внизу кто-нибудь есть?
— Никого. Там находятся конторы, в которых ночью никого не бывает. — На ум ей пришла неожиданная мысль. — Скажи, тебя не ищет полиция?
Насмешливая улыбка искривила его губы.
— Еще нет… — ответил он.
Наступило молчание. Она немало встречала на своем веку грубиянов и гангстеров, но этот был совсем иным. Он внушал ей патологический страх, и она чувствовала себя ужасно одинокой и совсем больной. «Не сделала ли я оплошность, сказав, что совершенно одна?» — подумала она.
Равен продолжал равнодушно разглядывать ее, положив локти на подлокотники кресла.
— Ты одна из девиц Мендетты? — неожиданно спросил он.
Удивленная, девушка широко раскрыла глаза.
— Мендетта?.. Не знаю такого.
— Без шуток, — Равен скрестил ноги. — Ты меня удивляешь. В этом квартале все ему принадлежит, включая и проституток.
— Постарайся быть вежливым. А если и дальше будешь умничать, тогда убирайся! Так будет лучше.
— Мендетта известный человек здесь. Он собирает дань со всех и имеет сумасшедшую прибыль. Но этому скоро придет конец! Ты поняла? Его песенка спета!
Она посмотрела на дверь.
— Не понимаю, о чем ты говоришь. Я устала, да и поздно уже, хотелось бы немного поспать. Давай займемся любовью…
Равен сделал утвердительный кивок головой.
— Не надо притворяться. Ложись в постель и поспи немного.
Она выдавила из себя жалкую улыбку.
— Правда, дорогой, я никогда не слышала о Мендетте.
Поднявшись, она пошла к двери с бешено колотящимся сердцем, стараясь не показать, насколько ей страшно.
— Я же сказал, чтобы ты ложилась в постель, — ледяным тоном произнес он.
Ее рука уже лежала на ручке двери.
— Мне нужно в туалет, я сейчас вернусь…
Прежде чем она успела открыть дверь, он оттолкнул ее и запер спальню на ключ. Его взгляд пугал ее, но тем не менее она попробовала протестовать.
— Уходи отсюда! — слабым голосом вякнула она.
Одним движением Равен швырнул ее на постель.
— Когда я приказываю что-то делать, ты без лишних разговоров должна повиноваться.
Она села.
— Открой дверь, подлец! — прошипела девушка. — Убирайся! Возьми свои деньги и убирайся отсюда! — вытащив банкноту, она швырнула ее на пол.
Равен наклонился и поднял деньги. Затем подошел и сел рядом на кровать. Выражение его глаз без слов сказало, что сейчас последует. Пустой безжалостный взгляд парализовал ее, как парализует удав кролика. Она смогла лишь протянуть навстречу руки.
— Нет! — прорыдала она. — Не приближайся!.. Не делай этого!..
Он медленно наклонился над ней. Вытянувшись, она лежала на кровати, спазма сжала ее горло, она не могла даже крикнуть, только шипела. Даже когда руки Равена сомкнулись на ее горле, она лишь слабо трепыхнулась, моля о милосердии.
— Тебе не будет больно, если ты не будешь двигаться, — прошептал он.
Девушка обреченно закрыла глаза. В висках ее зашумела кровь. И все же она начала яростно отбиваться. Но было слишком поздно. Надавив ей коленом на грудь, он вжимал ее в постель, как муху. Пальцы железными клещами сдавливали горло.