— Кто шантажирует? Неужели Оскар? И ты решила и меня включить в эту компанию?
— А что я могла сделать?! — Она отчаянно застучала кулачками по коленкам, но на меня это не произвело ровно никакого впечатления. — Он узнал, что у тебя есть деньги и…
— То есть ты ему об этом сказала?
— Нет! Клянусь! — Слезы потоком хлынули из ее глаз. Да, в ней пропадал дар великой актрисы. — Он сам узнал!
— Откуда, интересно знать? Ты совершенно завралась. Ведь о том, что я намерен вложить двадцать тысяч в рекламный бизнес Эйткина, знали только он и ты. Вряд ли Россу мог сказать об этом Роджер, не так ли?
Нервно заламывая руки, она продолжала изворачиваться:
— Я… я и не думала, что так получится. Поверь… Мы разговаривали, и я вскользь упомянула о том, что знаю человека, который располагает приличной суммой, и как было бы здорово, если бы подобная сумма была у меня. У меня и в мыслях не было ничего такого… Так, сорвалось с языка.
— Ну-ну. Вот так сорвалось, и все.
Она вновь принялась стучать кулаками по коленкам.
— Но я же не нарочно. Понимаешь…
— И по какой же причине он тебя шантажирует столь длительное время?
Так и не закончив фразы, она замялась и в который раз поерзала в кресле.
— Как тебе сказать… Это слишком личное… Опять же все произошло случайно и…
— Наверняка пригласила интересного мужчину на уединенный пляж в неурочное время?
— Скажешь тоже. Да я… я раньше ничего подобного не делала.
— О’кей, оставим эту тему. Итак, Росс тебя шантажирует и, несмотря на это, ты находишь время мило с ним беседовать и даже сообщать о сотрудниках своего мужа, имеющих заслуживающий внимания капитал.
— Все не так. Я…
— Я же сказал, оставим больную тему. Так это его идея, попросить дать урок вождения, а потом отвезти на пляж в неурочное время?
Характерным движением она подняла волосы с плеч. Но на сей раз это не произвело на меня ровно никакого впечатления.
— Да.
— И ты, разумеется, не понимала, к каким последствиям это может привести?
— Нет.
— То есть ты выполняешь любое желание шантажиста?
Она нервно потерла руками бедра.
— А что остается делать?
— А финансовая сторона шантажа? Чем ты расплачиваешься?
— У меня нет денег.
— Как интересно! И чем же ты расплачиваешься? Неужели натурой? Или ему выгодно, чтобы ты плясала под его дудку?
— Да.
— Так, так, так… После разыгранной сцены на пляже оскорбленная невинность умудрилась совершить наезд на полицейского. Дальнейшие твои действия нетрудно предугадать. Из ближайшего же телефона-автомата ты позвонила Россу, а тот парень не промах: сразу понял, какое грозное орудие шантажа попало в руки. Ведь это именно он посоветовал приехать ко мне домой и разыграть еще одну душещипательную сцену, дабы убедить меня, как истинного джентльмена, взять вину за случившееся на себя. Ведь так все было?
Она вновь застучала кулачками по коленям.
— Нет, я ему не звонила. Я испугалась и приехала сюда.
— Ты окончательно завралась, Люси. Да и в то, что Росс тебя шантажирует, верится с трудом. Мне кажется, что вы одна шайка-лейка.
— Нет! Как ты мог об этом подумать, Чес?! Все было так, как я сказала!
Фальшь буквально сквозила в каждом ее слове.
— О’кей. Сейчас сделаем вот что. Пришло время нанести визит Россу. Представляю, какая его ждет неожиданность. Подожди пару минут, мне нужно переодеться.
Не дав Люси и слова сказать, я зашел в спальню и закрыл за собой дверь. Это было сделано лишь для проформы. Тонкая филенка позволяла слышать все, происходящее в гостиной.
Некоторое время в гостиной ничего не происходило, но потом до моего слуха донеслись характерные щелчки. Не было сомнения, она кому-то звонила. Прижавшись ухом к филенке, я ждал. И мои ожидания были вознаграждены сторицей.
— Что делать? Он раскусил мою игру и больше не верит ни единому слову. И речи нет о том, что он заплатит. Я…
Слушать дальше не имело смысла. Я вошел в гостиную.
Люси бросила трубку и плюхнулась в кресло.
— Вот уж не ожидал услышать такое. Купиться на такую дешевую провокацию! О’кей, так моя догадка верна, ты действительно работаешь с ним в паре.
Если бы взгляд Люси обладал соответствующей энергией, я превратился бы в горку пепла. Куда девалась молодость, красота, свежесть юной женщины? Передо мной была умудренная жизнью, озлобленная, потерявшая всякую надежду матрона.