— Как можно быстрее переговорю с Ширли, — сказал я. — Человеку с таким состоянием ничего не стоит одолжить пять тысяч долларов на твое лечение. Ты же слышала, что сказал оператор. А ведь он специалист в подобных делах. Ты можешь высоко взлететь.
— Я хочу есть, — мрачно заявила Рут. — Могу я чего-нибудь поесть?
— Какого черта! — Я остановился и встряхнул ее за плечи. — Ты слушаешь меня или нет? Ведь своим голосом ты можешь заработать целое состояние. Только вначале нужно пройти курс лечения.
— Напрасно ты обольщаешься на мой счет. — Рут вырвалась. — Думаешь, я не пробовала лечиться. Все без толку… Так что там насчет еды?
— Доктор Кингсли вылечит тебя. А Ширли, прослушав запись, выдаст аванс на лечение. Он просто не сможет нам отказать.
— Сможет, не сможет… Сейчас у меня вырастут крылья, и я улечу. Никто не одолжит нам такую сумму.
В тот же день, взяв у Расти машину, я поехал в Голливуд. Лента с записью голоса Рут лежала у меня в кармане, но сердце мое от волнения сбивалось с ритма. Было бы верхом глупости сказать Ширли, что Рут наркоманка. Он моментально выставит меня за дверь и будет прав. Мне предстояло как-то убедить его расстаться с пятью тысячами долларов, но как именно это сделать, я не имел представления. Все зависело от того, какое впечатление произведет на него запись. Если такое, на которое я надеялся, он мой и уже не сорвется с крючка.
Фирма Эда Ширли находилась почти рядом с киностудией «Метро-Голдвин-Майер». Это было двухэтажное здание, занимающее примерно полгектара площади, обнесенной внушительным забором. Пройти на территорию можно было только через проходную, где дежурили два внушительного телосложения охранника.
Осознав, с какой солидной фирмой мне предстоит иметь дело, я понял, насколько трудна моя задача. Все здесь буквально дышало богатством и процветанием. У меня ослабли коленки и испарилась вера в собственные силы.
Едва я подошел к проходной, как один из охранников направился в мою сторону. Окинув меня оценивающим взглядом, он резким тоном поинтересовался, за каким чертом я сюда пожаловал. Я робко сказал, что хотел бы переговорить с мистером Ширли. Мои слова донельзя удивили охранника, но в следующий момент он рассердился.
— Да вас таких тысячи! Вы записаны на прием?
— Нет.
— В таком случае скатертью дорога!
Наступил момент, когда не оставалось ничего иного, как идти ва-банк.
— Ну что ж, чудесно. При первой же встрече с ним я обязательно упомяну, какая у него образцовая охрана. Как-то по случаю он приглашал навестить его, если я окажусь рядом, но коль вы меня не пропускаете, то это не моя головная боль.
Это произвело впечатление. Охранник стушевался.
— Вы не шутите, он в самом деле вас приглашал?
— Что здесь такого? Они с моим отцом учились вместе в университете.
Агрессивное выражение моментально исчезло с лица охранника, словно доказательство теоремы на школьной доске, стертое мокрой тряпкой.
— Как вы назвали себя?
— Джек Гордон.
— Момент…
Он скрылся в своем помещении, позвонил куда-то, потом снова вышел и гостеприимным жестом попросил меня пройти на территорию.
Это уже была маленькая, но победа. С пересохшим от волнения ртом и отчаянно бьющимся сердцем я прошел по короткой аллее и оказался перед внушительных габаритов дверью. Меня уже ждали. В сопровождении мальчика в форме небесно-голубого цвета с пуговицами, сверкающими, как бриллианты, я двинулся по коридору, с обеих сторон которого шел ряд дверей из красного полированного дерева. Возле седьмой справа мы остановились. На ней красовалась медная табличка, гласившая: «Мистер Гарри Найт. Мисс Генриетта Уингсли».
Мальчик предупредительно открыл передо мной дверь и пригласил войти.
Я вошел в просторную, с темно-серыми стенами приемную, где в удобных креслах сидело человек пятнадцать.
Мне почему-то при виде их вспомнилось избитое выражение: агнцы на заклание.
Впрочем, я не успел как следует рассмотреть присутствующих, так как обнаружил, что нахожусь под прицелом изумрудно-зеленых глаз, твердых как камень, который дал название цвету, и таких же равнодушных, как взгляд Будды. Глаза принадлежали огненно-рыжей девушке лет двадцати пяти с красивой фигурой и холодным выражением лица.
— Слушаю вас. — Тон голоса не предвещал мне ничего хорошего.
— К мистеру Ширли, пожалуйста.
Девица профессиональным жестом поправила прическу и вновь взглянула на меня так, словно я только что сбежал из зоопарка.