Хорошо, подумал он, но все-таки надо попытаться. Он поблагодарил Левина и положил трубку.
Было 11.45, когда вернулся шеф после долгого совещания с мэром.
Бейглер, Хесс и Лепски прошли к нему в кабинет.
— Ну, Фред, — сказал Террел, зажигая трубку, — что нового?
— Мы точно знаем, в котором часу убийца отрубил голову Бунк.
— Это может быть нам полезным для разрушения алиби. Но это и все. В бунгало полно отпечатков. Их все без исключения проверяют… Дурацкая работа. Похоже, наш сумасшедший стал изобретательным. Мне кажется, что он разделся догола, прежде чем разрезать Буна. Судя по душу, он мылся, есть следы крови. Потом есть два шантажирующих письма. Они могли быть мотивом. Брендон мог решиться заставить замолчать Лу Буна.
Террел посмотрел на Лепски, который сидел на краю стула и горел от желания говорить.
— Ну, а ты, Том, нашел что-нибудь?
Лепски рассказал о разговоре с Левиным и пропавшей пуговице.
— Брэндон мог проскользнуть в магазин, пока Левин был занят, и срезать пуговицу. Я послал его пиджак и запасные пуговицы в лабораторию.
— Хорошо, а теперь я вам кое-что расскажу, — сказал Террел. — Мэр Хедли спросил меня, что мы делаем и как продвигается расследование. Я ему рассказал о Карин Стернвуд и Брэндоне. — Террел, затягиваясь дымом, скривился. — Хедли едва не взорвался. Он решил, что если мы не найдем убедительных доказательств, я подчеркиваю — убедительных, что Брэндон сумасшедший, мы не тронем его. Стернвуд вносит значительную сумму в муниципалитет. Если мы скомпрометируем его дочь, полетят головы… или одна голова… моя. Значит, Брэндона мы не трогаем, пока у нас не будет убедительных доказательств, что он ненормальный.
— У Брэндона есть серьезный мотив, — сказал Хесс.
— Ты забыл кое-что. Пит Хамильтон дал мотивы убийце. Он практически сказал, что Бун видел убийцу.
— А если в лаборатории обнаружат, что одна из запасных пуговиц Брэндона та, которую срезали? — сказал Лепски. — Что будем делать?
— Что это доказывает кроме того, что Брэндон запутался в своей связи с дочерью Стернвуда, — сказал Террел нетерпеливо. — Прежде чем взяться за Брэндона, нам нужно как можно больше доказательств, чем есть, и мы его не тронем до тех пор, пока они не появятся.
Хесс выдавил:
— Иначе говоря, нам нужно начинать с нуля.
— Нет, — сказал Террел, — нужно продолжать искать пиджак Сайроса Грэга. Миссис Грэг и ее мажордом утверждают, что отдали его в Армию спасения. Крэддок клянется, что пиджака у него никогда не было. Два сборщика не помнят. Но это не означает, что ни один из них не припрятал его, чтобы отдать кому-нибудь или носить самому. — Террел посмотрел на Лепски: — Возьми в лаборатории пиджак и отнеси его Питу. Я хочу, чтобы он показал его по телевидению. Я ставлю все на это. Нужно его сфотографировать и послать фото во все газеты. Это может к чему-нибудь и привести.
Лицо Лепски просветлело. Он договорится с Хамильтоном, что он сам будет демонстрировать пиджак по телевидению. Кэрролл будет восхищена! Соседи будут только об этом и говорить! Инспектор первого класса Том Лепски на телевидении!
Лейтенант Дэйв Виленский из лаборатории неодобрительно смотрел на Лепски, стоящего перед его письменным столом.
Виленский преждевременно состарился на полицейской службе. Высокий, худой, с голым черепом, но густыми бровями и висячими усами, он считал себя самым крупным экспертом на Западном побережье.
— Пиджак, который принес вам Якоби, — быстро сказал Лепски, — он вам уже не нужен?
Виленский поерзал на стуле.
— Дело касается пуговиц… Так?
Лепски нетерпеливо переминался с ноги на ногу.
— Да… да. Сейчас пуговицы нас не интересуют. Нам нужен пиджак. Через час меня будут показывать по ТВ с пиджаком… Дайте мне его.
— Якоби попросил меня посмотреть, не отличается ли одна пуговица от других, — произнес Виленский с раздражающим спокойствием. — Вы хотите, чтобы я ответил вам, Лепски?
Тот еще дважды переступил.
— Что?
Вы в комиссариате не умете смотреть.
Лепски издал звук, как кошка, на которую наступили.
— Неважно. Отдайте мне пиджак!
— Вы ни на что не годитесь, — продолжал Виленский, — потому что, если бы вы посмотрели, то заметили бы, что на пуговицах есть, номера серий.
Лепски широко открыл глаза.
— Ну и что?
— Если бы вы внимательно осмотрели эти пуговицы, мне не пришлось бы терять время.
— Ладно… Согласен, мы не умеем смотреть. Отдайте наконец пиджак.
— Одна из пуговиц другой серии, чем на пиджаке и запасных. Я вам советую сравнить номер этой серии единственной пуговицы и номера серий на пиджаке, который есть у Левина.
— Это будет доказывать, что Брэндон или кто-то другой срезал пуговицу и положил ее вместе с запасными… так?
— Возможно, но лучше проверить пуговицы у Левина.
— Проверим. Отдайте пиджак.
Виленский снисходительно улыбнулся.
— Но это не докажет, что Брэндон и есть ваш убийца.
Лепски сжал и разжал кулаки.
— Что?
— Пуговица, найденная на месте преступления, которую дал мне Хесс, из другой серии. Они не соответствуют ни пуговицам Брэндона, ни Левина. Значит, вы напрасно теряете время.
— Ну ладно, тем хуже, — сказал Лепски, идеей фикс которого было выступить по ТВ. — У меня нет времени. Где пиджак?
— Вы, из центрального комиссариата, — сказал Виленский, — всегда стремитесь к рекламе. — Когда я был молодым фликом…
— Да, я знаю… Были вы и Шерлоком Холмсом. Боже, где же пиджак?
Вздохнув, Виленский поднялся и подошел к шкафу. Он вытащил из него пиджак, который Лепски вырвал у него из рук.
— Я передам, — сказал Лепски, выскакивая из комнаты.
Спускаясь, он наткнулся на телефонную будку. Он вспомнил, что не предупредил Кэрролл. Он остановился и позвонил домой. Когда она ответила, он сказал:
— Дорогая, открой широко ушки…
— Это ты, Лепски?
Лепски имитировал выстрел из ружья.
— А кто же еще? Этот мерзавец — молочник?
— Лепски. Прекрати говорить гадости и шуметь. Ты меня оглушил.
— Хорошо! Хорошо! Слушай…
— Слушай меня ты, — твердо сказала Кэрролл. — Ты занимаешься тем, что сказала Мэхитабель?
Лепски распустил узел галстука.
— Кроваво-красная луна? Черное небо? Оранжевый песок?
— Я рада, что ты не забыл, — сказала она. — Ну и как ты, продвинулся?
— Все хорошо. А теперь слушай меня…
— Как это… все хорошо? Что это означает?
— Ты меня слушаешь или нет? — заорал Лепски. — Я буду участвовать в передаче Пита Хамильтона сегодня вечером в девять часов. Я! Ты слышишь? Я…
— О, Том! — голос Кэрролл стал медовым. — Это замечательно! Правда, правда?
— Я же тебе сказал! В девять часов. Послушай, милая, предупреди соседей. Быстрее! Я хочу, чтобы они меня увидели. Объяви повсюду, хорошо?
— Том! Конечно! Передача Пита Хамильтона в девять часов?
— Да. Мне нужно спешить.
— Я не дождусь передачи!
Лепски бросил трубку, вскочил в машину и направился в студию.
Молодой служащий радостно улыбнулся ему.
— Мистер Лепски?
— Да, да.
— Мистер Хамильтон ждет вас. Второй этаж, комната номер 4.
— Спасибо. — Думая о первом появлении на экране, он спросил: — Мне не нужно загримироваться?
— Они это сделают там, наверху. Никаких проблем.
Лепски на лифте поднялся на второй этаж. Хамильтон разговаривал с двумя мужчинами. Бейглер уже позвонил Хамильтону, и этот согласился.
Лепски ожидал, держа пиджак в руках, переминаясь с ноги на ногу. Наконец Хамильтон обратил на него внимание.
— Привет, Лепски, — сказал он, глядя на него холодно и цинично.
— Салют, Пит! Я сам буду показывать пиджак. Мы не хотим, чтобы он хоть на мгновение уходил из наших рук.
— Пожалуйста. Согласен, пошли.
— А… разве не нужно гримироваться? — спросил Лепски взволнованным голосом.
Хамильтон осмотрел его.
— Сойдет и так. Пошли.
Он ввел Лепски в ярко освещенную студию, где камеры стояли на месте. А целая армия техников метались взад-вперед.