— Ну, мистер Уоллес, — заговорил он, когда мы уселись, — у вас есть новости?
— О чем? — спросил я.
— Когда мы в последний раз встречались, разве вы не искали внука Фредерика Джексона?
Мне стало ясно, что его утренний стаканчик-другой слегка затуманил ему мозги.
— Это верно, не так ли?
— Последний раз, когда мы встречались, мистер Бенболт, вы искали Джонни Джексона. Получили ли вы ответы на ваши объявления?
Он придвинул мне ящик с сигарами….
— Ах, нет. Мы прекратили поиски по указанию мистера Везерспуна. Спрашиваю из чистого любопытства, нашли ли вы мальчика?
Он приподнял крышку ящика.
— Хотите сигару?
— Я его пока не нашел, но продолжаю поиски. — Сигары я отодвинул в сторону. — Благодарю, не хочу.
Бенболт выбрал себе сигару, отрезал кончик, понюхал ее и закурил.
— Трудная задача.
Я предоставил ему несколько секунд, чтобы покрасоваться с душистой сигарой в зубах, затем сказал:
— Вы, конечно, слышали о мистере Везерспуне?
У него на физиономии появилось выражение, которому позавидовал бы владелец похоронного бюро.
— Да, разумеется. Узнал сегодня утром. Кошмар! Человек в расцвете лет…
— Никто из нас не вечен. Люди приходят и уходят, — изрек я, доставая пачку сигарет. — Как я понимаю, вы занимаетесь состоянием мистера Везерспуна?
— Да.
Я ждал, но он, казалось, был заинтересован своей сигарой больше, чем Везерспуном.
— Имеется лягушачья фабрика и бакалейный магазин, — произнес я. — Кроме того, у него должны быть солидные сбережения.
Бенболт посмотрел на меня.
— У меня сложилось впечатление, что вас наняли для того, чтобы найти внука Фредерика Джексона. А теперь вы пытаетесь получить информацию о состоянии мистера Везерспуна, что не имеет никакого отношения к вашей задаче.
Он глянул на часы.
— Я не могу уделить вам больше времени.
— Вы когда-нибудь были в Сирле, мистер Бенболт?
— В Сирле? Нет конечно.
— Имейте терпение со мной.
Я выдал ему свою открытую, дружественную улыбку.
— Я занимался «раскопками» в Сирле, разыскивая Джонни Джексона, и добыл доказательства того, что если бы мистер Везерспун был жив, я мог бы упрятать его за решетку минимум на пятнадцать лет.
Бенболт вытаращил глаза:
— Какие доказательства?
— До тех пор, пока я не закончу дело и не отчитаюсь перед полковником Парнеллом, который затем передаст материалы в полицейское управление, я не могу сказать вам это, мистер Бенболт, но я заверяю вас, что не шучу. Разумеется, я смогу, если постараюсь, выяснить размеры состояния Везерспуна, но у меня мало времени, поэтому я надеюсь, что вы мне поможете.
— Вы хотите сказать, что он был преступником?
— Он был центровым банды по продаже наркотиков. Большего я не могу вам сказать.
— Великий боже!
От волнения он не заметил, что на его белоснежные брюки упал пепел сигары.
— НАРКОТИКИ?
— Героин… Это строго конфиденциально, как вы должны понимать. Чему равняется состояние Везерспуна?
— Я бы сказал, полмиллиона. Все зависит от того, сколько стоит фабрика и магазин. Он вкладывал деньги весьма разумно через моих маклеров. Откровенно, я поражался, какие огромные доходы дает ему его лягушачья фабрика…
Он отложил в сторону сигару.
— Наркотики? Это ужасно. Полагаю, вы отвечаете за свои слова?
— У меня достаточно доказательств против него, мистер Бенболт, но вы понимаете, что он действовал не один, так что я продолжаю расследование. Кто наследует его состояние?
Бенболт снова схватил сигару, заметил, что она погасла, и принялся ее раскуривать.
— Не понимаю, каким образом лягушачья фабрика может быть связана с наркотиками?
— Это была умная фиговая комбинация.
— Какая комбинация?
— Она служила Везерспуну превосходным «фиговым листком» для прикрытия его подпольной деятельности… Кто унаследует его состояние?
Он долго разглядывал свою сигару, колеблясь, потом пожал плечами.
— Ввиду того, что вы мне сообщили, мистер Уоллес, и поскольку мой клиент умер, опять-таки желая вам помочь в вашем расследовании, я не считаю, что имею моральное и профессиональное право не сообщать вам о том, что произошло неделю назад.
Я ждал. Эти адвокаты. Как они любят болтать.
— Мистер Везерспун приехал повидаться со мной. Он был не в себе. Выглядел больным. Я бы сказал так: было похоже, что он почти не спал. Это было удивительно, потому что он всегда являл собой образец уверенности и твердости. Он сообщил мне, что намеревается отойти от дел.