— А я вас не боюсь, — бессовестно солгал Джос. — Понимаю, что придется нелегко, но я сделаю все, чтобы помешать вам.
— И что же вы можете сделать? — усмехнулся Батч. — Вы подставите плечо под каток, который мчится с горы? Попытаетесь его остановить?
— Его уже не раз останавливали и будут останавливать дальше.
Джос почувствовал вдруг, что этот убийца не слишком уверен в себе, и страх отпустил его. Видимо, выражение его лица изменилось, потому что Батч как-то сжался.
— Вы — псих! — сказал он, нахмурившись. — Что можете сделать против меня вы, мальчишка?
— Я предупредил, — тихо ответил Джос и, резко повернувшись, углубился в лес. Он не оглядывался, но чувствовал, что Батч провожает его взглядом, и на какое-то мгновение потерял уверенность в себе. Но это длилось лишь мгновение.
Вернувшись в дом, он почувствовал себя совершенно разбитым, но это не имело значения. Главное, поединок с Батчем был выигран, тот почувствовал, что без боя ему не сдадутся. Это было все, что можно было пока сделать.
Поднявшись по лестнице, Джос вошел в свою комнату. Он остановит эту страшную силу, он сделает все, что от него зависит. Но если эти люди нападут неожиданно? Такое вполне может произойти. Если его убьют, кто защитит Кестера Вайдемана?
Старуха, работавшая в доме, была совершенно беспомощна. Полиция? Она всегда появляется слишком поздно. А если начать надоедать копам, они помогут упрятать Вайдемана в сумасшедший дом. Этот бедняга чувствовал себя совершенно счастливым, находясь рядом с телом брата. Если засадить его в сумасшедший дом, он протянет недолго.
Джос сел и провел рукой по волосам. А Сьюзен Хеддер? Сможет она чем-нибудь помочь? Девушка нравилась Джосу, но что от нее толку, если его не будет? Он ударил кулаком по подлокотнику кресла. Фресби? Нет, ему нельзя доверять! Единственный человек среди всех, с которым стоит иметь дело — Сьюзен!
Джос резко поднялся, пересек комнату и открыл маленький шкаф. Вынув оттуда небольшой стальной ящичек, он поставил его на стол и открыл длинным ключом.
Ящичек был забит билетами достоинством в один фунт. Джос точно знал, сколько их тут. Корнелиус Вайдеман давал ему эти деньги под разными предлогами, а он откладывал их на черный день. Сейчас у него было триста фунтов, а это кое-что значило! Джос был уверен, что Сьюзен сделает все, зная, что ей заплатят.
Он уселся за стол, взял перо и стал нервно писать, потом перечитал написанное. Удовлетворенный результатом, Джос сложил листки, сунул их в конверт, написал на нем имя Сьюзен, запечатал, положил в ящичек и запер его.
Некоторое время он размышлял. Что можно сделать сейчас? Ничего! Если с ним что-нибудь случится, Сьюзен должна занять его место. Конечно, он хочет от девушки слишком много, но эти триста фунтов должны ее воодушевить. Нужно объяснить ей, что следует делать, но для этого необходимо узнать намеренья врагов.
Он взял еще один чистый лист и написал Сьюзен записку:
«Сохраните этот ключ до того момента, когда получите стальной ящичек. Может быть, вы его вообще не получите, но если вам его принесут, этот ключ пригодится».
Джос положил эту записку и ключ в другой конверт, запечатал его, взял ящичек и вышел из комнаты.
Было уже больше шести часов вечера, когда Джос подъехал к вокзалу Эл Курт. Он знал, что Фресби сидит сейчас в баре «Дей Худ». Фресби всегда сидел там после шести, прежде чем вернуться в свою грязную нору на Эрл-Курт-роуд.
Заметив входящего Джоса, Фресби вжал голову в плечи и механическим жестом придвинул к себе бутылку пива.
Джос уселся за столик Фресби и посмотрел на него с явным отвращением.
— Вы, конечно, здесь!
Фресби встрепенулся и нервно забарабанил пальцами по крышке столика.
— Здравствуйте, Джос, — слабо отозвался он. — Очень рад. Вы прекрасно выглядите.
Джос знал, что толстяк боится его. Это было забавно. Фресби боялся Джоса, потому что тот слишком хорошо был знаком с его сомнительной биографией и в любой момент мог бы отправить его в тюрьму. Джоса вполне устраивали такие отношения.
— Есть работа, — коротко сказал он и поставил на стол маленький металлический ящик. — Вы должны сохранить это у себя. Если потеряете, я пожалуюсь копам.
Фресби задрожал.
— Никогда не потеряю, — заверил он. — Положу его в несгораемый шкаф в конторе. Никто не сможет к нему прикоснуться.