— Я ухожу… Мне пора… Больше я вас не побеспокою.
— Сидеть! — рявкнул Батч.
Ноги Мартина подогнулись, он бессильно рухнул в кресло, обхватил голову руками и застонал.
Батч подтолкнул Селию к ванной. Блеск его глаз заставил женщину задрожать.
— Отправляйся живо и последи, чтобы вода была не слишком горячей. Иди же, нам надо поговорить.
Селия вышла из комнаты, и через минуту в ванной зашумела вода.
— Ну что, докторишка, похоже, ты пришел сюда не в добрый час. Что это с тобой случилось? Устал от жизни, что ли?
Доктор задыхался, он не мог разговаривать.
— В следующий раз, когда захочешь проделать такую штуку, не связывайся с парнем сильней себя.
Очень медленно Мартин поднял голову.
— В следующий раз? — Надежда, мелькнувшая в этих словах, придала ему силы. — Вы хотите сказать, что я могу уйти?
Батч усмехнулся.
— Ты, конечно, не захочешь, чтобы меня повесили из-за твоих прекрасных глаз, паршивец! — он наклонился. — В этой стране убийц вешают. Убирайся отсюда! Но попробуй только разинуть свою грязную пасть. Я сразу же узнаю об этом, и уж тогда рискну своей жизнью ради того, чтобы отправить тебя на тот свет.
Доктор поднялся на слабых ногах.
— Я никому ничего не скажу, — бормотал он, готовый целовать Батчу руки. — Я просто немного пошутил, поверьте. Теперь я буду молчать как рыба. Действительно, это была очень глупая шутка.
— Проваливай да поживей, обезьянье отродье! Меня тошнит от одного твоего вида.
Доктор бросился к двери, стукнулся о косяк, потрусил по коридору и замер при виде Селии, которая стояла на пороге ванной комнаты, прижав руки к лицу и с глазами, расширенными от ужаса. Он оглянулся: Батч шел сзади, держа в руках покрывало. Вскрикнув, Мартин бросился к лестнице, но было поздно. Покрывало облепило его голову, не давало сделать ни одного движения.
— До свидания, доктор, — прошептал Батч, опускаясь на колени рядом с барахтающимся телом. Тебя найдут в реке, и никто ничего не заподозрит.
Он сильно стянул концы покрывала, взвалил ношу на плечо и, усмехаясь, отнес в ванную.
Селия наблюдала за происходящим с серым лицом и остановившимися глазами.
— Ты с ума сошел, Батч. Не надо!
— Убирайся прочь, негритянская шлюха.
Батч почти не прикоснулся к Селии, но ее словно взрывной волной швырнуло на плитки пола. Через несколько секунд он опустил замотанное в покрывало бьющееся тело на дно ванны. До Селии донеслись слова, сказанные тоном, каким ведут обычно дружескую беседу:
— Если будешь хорошо вести себя, док, мы быстро покончим с этим.
Селия выскочила из ванной и услышала сзади грохот захлопнувшейся двери.
Глава 4
Ролло зевнул, развалившись в большом глубоком кресле рядом с письменным столом. Всего несколько минут назад ушли Селия, доктор Мартин и Гилрой.
Кестер Вайдеман покинул его около четверти часа до этого.
Ролло дал говорить доктору. Вайдеман слушал, как завороженный, ловил каждое его слово. И тут Ролло понял, что дело-то проще простого. Если бы он с самого начала понял, чего хочет этот сумасшедший, можно было бы обойтись и без помощников. Но этот хитрюга доктор заставит теперь его раскошелиться. Это Ролло мог переварить с трудом.
В дверь постучали, и Ролло, недовольный, что кто-то решился прервать его размышления, крикнул:
— Войдите!
Дверь открылась, и на пороге застыл Гилрой с тревожным выражением в черных глазах.
— Входи и закрой дверь, — распорядился Ролло. — Садись.
Гилрой сел на краешек стула, положив свои большие кисти на колени.
— Тебе не нравится это дело, не так ли? — пристально взглянул на него хозяин. — Не бойся, говори. В чем дело?
Гилрой опустил голову.
— Ничего хорошего из этого не выйдет.
— И все-таки ты участвуешь?
— Да.
Ролло затянулся сигарой и выпустил струю дыма к потолку.
— Ты все еще считаешь, что должен мне?
— Да.
— Ты никак не можешь забыть, что я выкупил твою мать из рабства?
Гилрой утвердительно кивнул.
— Но почему ты так торопишься заплатить долг?
— Я не люблю вас и всех остальных тоже. Хочу вернуться на Гаити. Я слишком давно не был там и не могу больше ждать.
Ролло улыбнулся, довольный объяснением.
— Ты напрасно переживаешь. Вайдеман богат, и эта сумма для него ничего не значит.
— Дело не в этом. Меня не волнует, кто будет платить и кто получит эти деньги. Вы шутите с нашей религией. Ничего хорошего из этого не выйдет!
— Но ведь мы только сделаем вид, что оживляем труп. Если ты утверждаешь, что можешь его оживить, значит лжешь. Если Вайдеман в это верит, значит, он сумасшедший, вот и все.